Бенони (пер. Ганзен)

Бенони гость сразу понравился. И не было ничего дурного въ томъ, что онъ сразу открылся, въ какой онъ нужд. По крайней мр, это не какой-нибудь толстопузый богачъ, который побрякиваетъ мошной и готовъ задрать носъ передъ Бенони, И какой онъ признательный, этотъ Свенъ, какъ ловко уметъ отозваться на всякое благодяніе! Когда Бенони предложилъ ему не жалть кофею, Свенъ отвтилъ:- Да, да, ужъ я вижу, что попалъ въ зажиточный домъ. — Когда же Бенони пообщалъ взять его съ собою къ Макку и похлопотать за него, Свенъ усердно поблагодарилъ и прибавилъ, что вотъ точь-въ-точь такъ ему люди и предсказывали.

— А ежели Маккъ тебя не возьметъ, я самъ тебя возьму, — сказалъ Бенони.

Дло было рано утромъ, а онъ уже выпилъ два стаканчика и разошелся:- Пожалуй, коли на то пойдетъ, мн самому можетъ понадобиться не меньше народу, чмъ у него, у Макка.

Но тутъ Бенони самъ смекнулъ, что хватилъ черезъ край, и поправился:- Вонъ виситъ мой большой неводъ. Коли сельдъ хлынетъ, такъ и тридцати рукъ не хватитъ.

— Вы разв не дете на Лофотены? — спросилъ Свенъ.

Бенони былъ озадаченъ. Гостю и это извстно — что онъ подетъ на шкун скупать треску для трехъ судовъ? И онъ отвтилъ коротко и ясно:- Если я поршу насчетъ Лофотенъ, то возьму тебя съ собой.

X

Бенони отправился на Лофотены; вс рыбаки двинулись туда, и въ селень совсмъ не осталось мужчинъ. Бенони ушелъ на шкун и не преминулъ взять съ собой Свена матросомъ. Ушли и об яхты Макка; одну повелъ Вилласъ Пристанной, а другую Оле Человчекъ. Въ Сирилундской гавани осталось только нсколько малыхъ лодокъ да большой почтовый баркасъ.

Бенони собрался-таки зайти къ Роз передъ самымъ отъздомъ, но у него было еще столько хлопотъ и заботъ, что онъ усплъ только наскоро проститься съ ней и пообщать врность до гроба. По дорог онъ еще разъ обернулся и крикнулъ, что непремнно купитъ ей кольцо и крестикъ. Потомъ онъ отплылъ изъ гавани, а Роза стояла у окна въ Сирилунд и глядла ему вслдъ. Но черезъ полчаса со шкуны было видно уже только что-то въ род развшанной на окошк матеріи вмсто человка.

У Макка въ Сирилунд ничего новаго не случалось, но у кистера Аренцена въ одинъ прекрасный день, въ феврал, оказалась новость — вернулся сынокъ, законникъ. Выучился, наконецъ. У молодого Аренцена были блыя руки и ни единаго волоска на маковк,- сразу видно было, что много учился. Зато люди и относились къ нему съ большимъ почтеніемъ. Дома ему отвели отдльную комнату да еще контору, и онъ готовился повернуть тутъ дла по-новому. Теперь никому не придется терпть несправедливость годами; всякій сразу можетъ добиться своихъ правъ. О, тутъ, наврно, предстояло дла не мало, — старый ленеманъ правилъ больно круто.

И старику кистеру съ женой пришла пора отдохнуть. Не мало они потрудились и побились на своемъ вку. Вс шестеро старшихъ дтей вмст не обошлись имъ столько, какъ одинъ этотъ седьмой и младшій сынокъ Николай, солнышко семьи, законникъ. Какъ они бились ради него, какъ во всемъ себ отказывали, и въ д и въ одежд, откладывая для него каждый грошъ! И даже занимали деньги, закладывали свое добро. Теперь сынокъ вернулся и за все имъ заплатитъ. На дверяхъ конторы появилась дощечка съ его именемъ и обозначеніемъ часовъ, когда его можно застать.

Пока же молодой Аренценъ ходилъ навщать сосдей, чтобы не показаться гордецомъ.

Посщенія его доставляли не малое развлеченіе; онъ былъ такой добродушный, легкомысленный, болталъ, смшилъ. У церкви онъ тоже вступалъ въ разговоры и заводилъ себ знакомства. Но въ это время года изъ взрослыхъ людей оставались въ приход одн женщины, такъ что къ нему въ контору никто еще не заглядывалъ. Вотъ придетъ весна, рыбаки вернутся, — тогда и дла пойдутъ. До тхъ же поръ весь приходъ сидлъ вдобавокъ безъ денегъ.

Однажды молодой Аренценъ забрелъ и въ Сирилундъ. Онъ, не торопясь, обошелъ дворъ, постоялъ и посмотрлъ на голубей, насвистывая имъ какіе-то мотивы. Было это передъ самыми окнами дома, такъ что Маккъ и Роза имли время понаблюдать за нимъ. Затмъ онъ вошелъ въ домъ, а шляпу снялъ уже въ самой горниц,- онъ вдь былъ плшивый.

— Добро пожаловать въ родные края ученымъ и все такое… — привтствовалъ его Маккъ и вообще обошелся съ нимъ ласково, отечески называя Николаемъ.

Поговорили о томъ, о семъ. Роза, когда-то слывшая невстою Аренцена, была тутъ, но онъ не напускалъ на себя по этому случаю никакой торжественности, а былъ по своему обычаю веселъ и разговорчивъ. Маккъ заговорилъ о его видахъ на будущее, но онъ отвтилъ, что пока не иметъ въ виду ничего другого, какъ сидть дома да поджидать бшеныхъ людей. — Люди вдь обязаны затвать ссоры и приходить ко мн мириться, — сказалъ онъ.

Роза хорошо его знала и посмивалась на его рчи, хотя и была задта тмъ, что ея помолвка не настроила его на боле серьезный ладъ.

— Но вдь это ужасно, — ты сталъ совсмъ плшивымъ! — сказалъ Маккъ.

— Совсмъ? — невозмутимо отозвался молодой Аренценъ. — Отнюдь нтъ.