Берег ветров. Том 1

…А один хийюмааский житель построил, говорят, такой корабль, что никак не отличишь, где нос, а где корма: оба конца, ровно близнецы. Делать нечего, весной к одному штевню прибили белую щепку, пусть, мол, послужит нынешним летом корабельным носом, посмотрим, как поплывет под парусами. Не плывет корабль! К следующему лету попытали счастья с другим концом корабля и переместили руль к прошлогоднему штевню, служившему теперь кормой. И впрямь, корабль пошел будто получше. А хийюмааский мужичок еще хвастался: «Вот, говорит, совсем другое дело».

… Некий мастер (судя по рассказу, он был, наверно, с Сааремаа) соорудил новый корабль и как раз собирался спускать его на воду, когда к нему явился помещик и спросил, нельзя ли ему взойти на корабль. Мастер подумал малость и сказал, что не возражает, но сам еще не ведает, какой стороной корабль сядет на воду. Барин испугался и убрался восвояси…

Лаэс из Натла, высоченный, точно мачта, мужик, проходил нетвердым шагом мимо собравшихся, как раз когда Михкель потешался над жителями Хийюмаа. Великан остановился, прислушиваясь. По матери он был хийюмаасцем и разве мог он допустить, чтобы кто-нибудь, даже в шутку, насмехался над жителями Хийюмаа? Но хотя Лаэс был сильно пьян, он глубоко уважал корабельных мастеров. Половину жизни (сейчас ему было тридцать лет) он провел на различных иностранных кораблях и знал, что парусники, построенные в здешних краях, ни в чем не уступали лучшим заморским судам. Понравился ему с виду и этот новый, спущенный сегодня на воду корабль, хотя топор Лаэса не стесал ни одной щепки при постройке «Каугатомы». Только месяц назад Лаэс забрал свой вещевой мешок с баркаса дальнего плавания «Леопольдвиль» и хотел немного осмотреться в родных краях. А это, черт возьми, совсем не так просто! Девушки, с которыми в свое время он ходил на конфирмацию, сами уже стали матерями рослых девчушек и, верно, позабыли о проказах молодости. Подросла новая, чужая ему молодежь, и каждая смазливая девушка, стоящая того, чтобы поглядеть на нее, пройтись с ней в танце, выбрала уже себе какого-нибудь верного дружка. Не найдя пока подходящей компании среди молодежи, Лаэс вмешался в беседу мастеров и, слегка покачиваясь на нетвердых ногах, вылупив свои темно-синие глаза, сказал:

- Корабль ты, Михкель, построил хороший, но клеветать на жителей Хийюмаа я не позволю. Гляди, вот мужчина, которого родила женщина Хийюмаа!

- Почему же сам ты поглядываешь теперь на девчат с Сааремаа? - засмеялся старый Ааду.

- Я для девчат разницы не делаю, мне все равно, кто и откуда она - с Хийюмаа или с Сааремаа, негритянка, еврейка или цыганка.

- Ну да, это в чужом порту, чтобы этак накоротке разок обнять и приласкать. Но настоящую жену выберешь все же здесь, в Каугатома.

- А бес его знает, может, выберу, а может быть, и не выберу, ежели они о себе слишком много мнят. Ведь и в портовых девчонках тоже ничего плохого нет. Эх, Мери и Анни, Салли и Полли! Парень погулять хочет!

В порт далекий иностранный

Плыла «Лийна» из Гаваны.

Бушевал штормяга в море,

Обвенчалась «Лийна» с горем.

Скрылись небо и земля.

Потеряли якоря.

Рвутся паруса и тросы,

Сносит за борт шторм матросов.

Долго потешался черт!

Да пришли в английский порт.

«Лийна» стонет и кряхтит

И в Кардиффский док спешит.

Кто из нас в живых остался,

Вволю каждый нализался.

Подрались, глушили водку,

Угодили за решетку…

Хоть Лаэс и нашел благодарных слушателей среди парней, толпившихся вокруг мастеров, но звуки хороводной песни, грянувшей в большой комнате, снова увлекли его туда:

Вернувшись из дальнего рейса домой,

Моряк веселится, идет пир горой.

Он молод, красив и с хорошей деньгой,

- Что ж девушке нужно еще молодой?

Сначала Лаэс только подпевал зычным голосом, затем поднялся и, оставив мастеров, покачиваясь, двинулся размашистым шагом (чуть пригнув в дверях голову) в соседнюю комнату, где шумел веселый хоровод. Распевая во всю глотку, Лаэс потоптался за кругом, пока его не позвала танцевать невысокая молоденькая девушка с круглым раскрасневшимся лицом, со вздернутым немного носиком и темными живыми глазами.

Правду, парень, мне скажи:

Одиноким скучно жить?

- пела звонким голосом девушка, лихо отплясывая перед самым его носом польку.

- Одиноким! А коли я захочу начать жизнь вдвоем, небось упрешься обоими копытами! - пробубнил Лаэс.

- Откуда ты знаешь, может быть рогами упрусь! - хохотала девушка.

- Как же тебя, рогатую, зовут? - спросил Лаэс, закружив девушку до того, что ее ноги едва касались пола.