Берлинский синдром

Он подарит ей книгу. От этой мысли на душе становится легче. Но какую именно? Монография Климта лежит на журнальном столике нечитанная, хотя он подозревает, что Она просматривает ее, когда его нет дома. В первом же попавшемся по дороге книжном магазине он бесцельно ходит между стеллажами в секции искусства, то и дело оглядываясь через плечо, словно она ждет там, когда же он отвезет ее домой. Он переходит в секцию фотографии, пролистывает книгу о школе Баухаус. Но ему трудно (удить, хороши эти фотографии или нет, а ошибиться он не хочет.

До него доносится вопрос одного из посетителей магазина о секции книг на английском языке. Идеальный вариант. Он купит ей роман, который она никогда раньше не читала. Он проходит вслед за мужчиной в дальнюю часть магазина, и они стоят рядом, склонив головы, читая названия на корешках книг. Но у него та же проблема: он не знает, что ей нравится или что она уже прочитала. Они еще слишком мало знают друг о друге, и так много им еще предстоит узнать.

Он просмотрел почти все названия, когда на нижней полке наткнулся на него. Роман «Анна Каренина». Похоже, то, что надо. Она когда-нибудь упоминала его? Ну, конечно же. Вот так главный герой и нашел ее, зная, что она еще не совсем готова уйти. Он поехал на вокзал, потому что она говорила ему, что ей нравится прямота движения поездов, и их путешествия имеют отчетливые начало и конец, рельсы указывают путь, поезд послушно следует по ним. И в тот день она не была готова уехать — она все еще не готова уехать, — поэтому он и тащился за ней, как одинокий вагончик, и вернул ее обратно.

Тогда ее простая уверенность раздражала. Ее бесцеремонность. Когда он мчался по улицам, стараясь не поскользнуться на булыжной мостовой, он был зол на нее за то, что она ушла, не попрощавшись. Но стоило ему увидеть ее на платформе, он понял: она не попрощалась, потому что знала, что он последует за ней, что их отношения еще не закончились. Он был такой дерганный, словно марионетка без сцены, а она стояла такая спокойная и ответственная, в недоумении глядя на его вздымающуюся грудь и вчерашнюю мятую одежду. Она просто знала.

Когда у них был секс во второй раз, она неистово шептала ему на ухо: «Сильнее, Энди, сильнее! Я хочу получить все и сразу!» Сначала ее слова насторожили его, а одновременное сопротивление и уступчивость ее тела вызывали беспокойство, но потом он сдался и толкал все сильнее и сильнее, желая сделать именно так, как она просила. Он следовал ее указаниям.

А теперь она ждет его дома. Он покупает роман «Анна Каренина» и с легким сердцем выходит из магазина. Он пойдет на рынок и постарается выбрать еду, которая может ей понравиться или которую она, возможно, не пробовала раньше. Она дома, она ждет меня.

Повязка на руке чистая и тугая, и она неохотно признает, что от этого ей стало немного лучше. Появилась надежда. Она слышит знакомые звуки — это возвращается Энди. Ключ поворачивается в замке, дверь открывается и закрывается, и снова ключ поворачивается в замке. Точно и без всяких церемоний. Из коридора доносятся шаги Энди. Она смотрит в окно. Раз, два, раз, два. Огни на телевизионной башне непрерывно мигают. Раз, два, раз, два. Они не раздумывают. Она слышит, как он подходит к ней сзади. Раз, два, раз, два. Она представляет, как он быстро идет через гостиную. Подхватывает ее на руки, проходит через дверь и спускается по лестнице во двор, листья под ногами уже стали коричневыми и влажными. Такое ощущение, что она не была на улице несколько месяцев, а прошла всего-то неделя.

Когда он кладет ей на колени книгу, она безотчетно берет ее и тут же жалеет об этом. Она хочет сохранить контроль над ситуацией, но все книги в его квартире на немецком языке, их содержание ей недоступно, они стали объектами, более похожими на строительные кирпичи, чем на истории, и ее глаза устремляются прямо в книгу; она ничего не может поделать с собой.

«Величайшая история любви, когда-либо рассказанная», — гласит обложка, и она почти смеется: если это так, то каждый потенциальный любовник в мире должен сейчас отступить. Она хочет поблагодарить его — машинальная вежливость, — но еще не готова говорить. Кажется, язык во рту тяжелый и бесполезный. Он горбится напротив щели между ее зубами. Почему он так мило ведет себя? Он же ненавидит ее, держит ее в заключении. Когда он садится рядом с ней на диван, ее сердце учащенно бьется. Ей хотелось бы, чтобы этого не было, но оно есть. Почему ее тело постоянно предает ее? Вот и сейчас она чувствует не страх, а предвкушение. Она понимает это, потому что ждет, когда ее желудок начнет выкидывать фокусы и отвращение подступит к горлу, но ничего такого не происходит. Такое ощущение, будто она лежит в ванне, ее уши находятся под водой и все звуки усиливаются. Она хочет, чтобы он объяснился. Хочет выслушать его и поверить, а затем уйти.