Берлинский синдром

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы поставили елку? — За окном кружатся снежинки, едва касаясь земли, они превращаются в слякоть. — Еще не поздно. Я успею купить ее на рынке.

Ее ступни лежат у него на коленях, и он массирует их Они такие мягкие, и на них нет ни одной мозоли, в отличие от его собственных.

— Уверена. — Она смотрит на него снизу вверх — У меня даже нет подарка для тебя.

— Тебе не нужно дарить мне подарок. Мне достаточно, что ты здесь. — Он подносит ее ступню к губам. Хочет поцеловать ее пальцы, но она отдергивает ногу, и он отпускает ее. — Кроме того, удовольствия от моего подарка хватит на нас двоих — Он надеется, что не ошибается.

— Ты приготовил подарки для своих родителей? — Она ставит чашку с кофе на пол, вытягивает ступню и шевелит пальцами, касаясь его ладони, пока он снова не принимается за массаж.

— Конечно же приготовил.

Он сказал отцу, что на рождественские каникулы будет в отъезде: хотел провести все время с Клэр и чтобы им никто не мешал. Все дни и все ночи. Отец ничего не возразил — казалось, его почти забавляло, что Энди решил сообщить ему об этом. Но Клэр считала, что, если они будут праздновать Рождество не вместе с его семьей, получится эгоистично и как-то наплевательски.

— И что ты приготовил?

— Купил отцу подарочный сертификат Amazon.

— Сертификат? Отцу? — Она отдергивает ступню. — Нельзя дарить ему сертификат. Подарок должен показать твое отношение к человеку, которому ты его даришь. Если бы я подарила отцу сертификат, он бы обиделся. — Она прижимает руки к вискам, будто у нее внезапно разболелась голова.

Он молчит. Не хочет говорить о ее родителях.

— Да папа даже не знал бы, что делать с сертификатом Amazon. По-моему, когда он был жив, у нас и Интернета-то не было.

Она стягивает волосы в конский хвост и закручивает его конец так, чтобы получился узел.

— Твоего отца уже нет в живых?

Слова вылетают прежде, чем он успевает удержать их. Как же получилось, что он этого не знает?

— Он умер, когда мне было десять лет. — Она смотрит на него, приподняв бровь.

Он не знает, верить ей или нет. Почему она никогда не упоминала об этом раньше?

— Ты не говорила.

Она пожимает плечами:

— А ты не спрашивал. — Она встает с дивана и поднимает с пола чашку. — Надеюсь, ты не собираешься дарить мне сертификат.

От ее дразнящей улыбки ему становится легче. Она не расстроена, это всего лишь промах. Но он чувствует себя так, словно совершил ошибку. Интересно, чего еще он не знает о ней.

— Нет, не собираюсь.

Он идет за ней в кухню. Она стоит спиной к нему и моет свою чашку. Хочется обнять ее, сказать, что ему жаль, что так получилось с ее отцом, что он и представить не может себе, каково это — потерять отца, если бы он был уверен, что она не закричит: «Не прикасайся!» Поэтому двигаться продолжает только ее локоть, когда она вертит чашку в руках. Ему кажется, что они могут стоять так вечно.

— Хочешь получить свой подарок прямо сейчас?

Сполоснув чашку, она ставит ее на сушилку и, не оборачиваясь, отвечает:

— Еще рано. Как ты относишься к тому, чтобы немного поиграть в нарды? — При этих словах она слегка поворачивает голову, позволяя голосу улететь к нему через плечо.

Он кивает:

— Пойду расставлять.

Этой игре его научила она. Поначалу он мало что понимал, поскольку на доске не было ни цифр, ни букв. Но уже успел полюбить размеренность, с которой шашки передвигаются с одного пункта на другой, словно толстые джентльмены, гуляющие вечером по улице. Освобождая журнальный столик от книг, чтобы разложить доску, он замечает стопку полароидных фотографий.

— Думаешь, удача не покинет тебя сегодня?

Она бросает диванную подушку на пол возле столика.

— Еще бы! — отвечает он. — Ты их для чего-то бережешь?

Он берет полароидные снимки и раскрывает их веером, словно держит игральные карты. Более дюжины Клэр смотрят на него одним глазом, другой скрыт следующей фотографией.

— Возможно. — Она требовательно протягивает руку, и он отдает ей снимки. — Тебе же они не нужны?

— Нет.

Ему нужна только одна ее фотография, и только когда он находится не дома, — самая свежая. Ему и в голову не приходило, что она делает с теми, которые он выбрасывает.

— Хочешь пойти первым? — Она передает ему кости и ухмыляется: — Все равно проиграешь.

Они играют до самого вечера, вставая только для того, чтобы включить свет, поменять пластинку или налить еще вина. Она выигрывает шесть раз подряд, прежде чем он сдается:

— Ладно, хватит. Пришло время для твоего подарка.

Он встает с пола и идет в прихожую. Достает ключ из сейфа и отпирает входную дверь. Он берет ее подарок на лестничной площадке и возвращается в квартиру. Кладет подарок на пол, чтобы снова запереть дверь и убрать ключ обратно в сейф.

— Закрой глаза, я еще не завернул его, — говорит он, возвращаясь. Стоя у двери в гостиную, он прижимает подарок к груди. — Готова?

Когда он входит в комнату, она стоит у стола. И вид у нее такой, будто она вот-вот расплачется.

— Что случилось?

Она поджимает губы и быстро моргает: