Беседы о литературе: Запад

Я напоминаю вам, что сегодняшняя наша передача была посвящена творчеству Публия Вергилия Марона, поэта и мыслителя, «религиозного мыслителя», как сказал Сергей Ошеров, последний из трех переводчиков «Энеиды» на русский язык. До Сергея Александровича «Энеиду» перевел сначала Афанасий Фет, а потом Брюсов. И надо сказать, что скромнейший Сергей Ошеров оказался много тоньше как переводчик, чем два знаменитых его предшественника.

Вергилий работал над своей поэмой одиннадцать лет. У Ошерова на «Энеиду» ушло пятнадцать, а на самом деле гораздо больше, потому что перевести поэму Вергилия он решил, еще будучи школьником, а завершил свой труд на рубеже 1960-х и 1970-х годов, почти тридцатилетним человеком. Правда, когда поэма была закончена, когда Ошеров принес текст в издательство, и он уже должен был публиковаться, в «Художественной литературе» собрался специальный совет по поводу того, разумно ли публиковать работу такого молодого человека. К счастью, кто-то всё-таки понял, что разумно.

Я посвятил последние несколько минут нашего с вами разговора личности переводчика по той причине, что вчера, 28 апреля, исполнилось пятнадцать лет со дня его безвременной кончины. Ошеров сумел познакомить русского читателя с «Энеидой» Вергилия, с поэмой, которая даже после Брюсова, великого мастера и по-настоящему большого поэта, всё еще казалась непереводимой. Я надеюсь, что сумел в сегодняшнем нашем разговоре довести до вас основные тезисы Сергея Ошерова, разумеется, снабдив их собственными примерами и оттолкнувшись от собственного опыта чтения гексаметров Вергилия, которого я читаю уже тоже тридцать примерно лет и мастерству которого все эти тридцать лет поражаюсь.

Вергилий не только потрясающий поэт, не только удивительный лирик, но и очень серьезный и очень трагичный мыслитель. Личность, раздавленная идеологией. Война, которую идеология объявляет человеческой свободе, – вот главная тема «Энеиды», поэмы, которая не устарела за две тысячи лет.

Марк Аврелий: «К самому себе» 9 июля 1998 года

В Риме, на Капитолийском холме стоит конная статуя. Сохранилась она по той причине, что в Средние века думали, что это Константин. На самом деле это статуя другого императора – Марка Аврелия. Недавно оригинальная статуя была спрятана в музей для того, чтобы там она, находясь в лучших условиях, не страдала от дождей и прежде всего от загрязненности воздуха. На ее месте установлена копия. Но копия внешне мало чем отличается от оригинала, поэтому Марк Аврелий по-прежнему восседает на своем коне над лестницей Капитолийского холма.

Император, философ, мыслитель… Странный и печальный человек. Автор одной из самых глубоких и вместе с тем одной из самых грустных книг, которые были написаны за человеческую историю. Τὰ εἰς ἑαυτόν называется эта книга по-гречески. Писал ее римский император на греческом языке. Τὰ εἰς ἑαυτόν – это значит «К самому себе», «Наедине с самим собой».

«Люди ищут уединения, – пишет Марк Аврелий, – стремятся к деревенской тиши, к морским берегам, в горы. И ты также привык более всего желать этого. Всё это, однако, говорит лишь о крайнем невежестве. Ибо в любой момент ты можешь удалиться в самого себя. Ведь самое тихое и безмятежное место, куда человек может удалиться, – это его душа». Так размышляет Марк Аврелий. «В особенности же человек, который найдет внутри себя то, вглядевшись во что он тотчас преисполнится спокойствием. Под спокойствием же я разумею здесь не что иное, как сознание своей добропорядочности. Почаще же разрешай себе такое уединение и черпай в нем новые силы».