Беседы о литературе: Запад

Никто не утверждает, что этого достаточно. Секта, как мне кажется, отторгает от себя интеллектуала, выплевывает, выбрасывает его; секте не нужен интеллектуал. Это с одной стороны. А с другой стороны, человек, защищенный своей культурой, на эту сектантскую проповедь просто не поддастся. Я уже неоднократно говорил об этом и по телевидению, и здесь, в нашем радиоэфире, что, на мой взгляд, главный рычаг в нашем противостоянии сектантству – это всё-таки культура. Человек, воспитанный на классической литературе, на классической музыке; человек, который привык ходить в Третьяковскую галерею, в Русский музей, на выставки; человек, который привык смотреть альбомы по искусству и читать книги, привык ходить в консерваторию и вдумываться в стихи поэтов, повторяя их про себя, иногда даже вместо молитвы, – такой человек, который читал Пушкина и Данте, Лермонтова и Ахматову, Шекспира и Гёте, никогда не поддастся ни на какую сектантскую проповедь. И если мы с вами хотя бы раз в жизни не спали до утра, потому что читали «Гамлета» Шекспира, или «Доктора Живаго» Пастернака, или Пушкина, или Тургенева, или Данте, или Гомера, или того же Вергилия, о котором мы всё время вспоминаем, когда говорим о Данте, – если мы хотя бы раз в жизни не спали ночь из-за того, что читали такую книгу, то нам никакая секта не страшна. Культура – это один из самых удивительных рычагов в руках Божьих, рычагов, которыми Господь от многого нас защищает. Конечно, культура не может заменить всё. Культура – это не окончательное и не полное противоядие, но очень важный компонент, который помогает нам не сломаться, не упасть, не попасть в яму, не забрести в какой-нибудь грязный тупик. Давайте об этом будем помнить.

Сегодня, продолжая разговор о «Божественной комедии» Данте, мы попытались поговорить о том, как видит поэт судьбу человека, который не был христианином по той причине, что не слыхал о евангельской проповеди. Подчеркиваю: не в силу того, что он сознательно ее отверг, а в силу того, что о ней не слыхал. Мы говорили о том, что свет Христов, просвещающий всех, проникает и туда, куда не достигают ноги благовестника. Свет Христов, который просвещает всех, проникает через любые стены, включая тюремные, касается самых неожиданных сердец – сердец людей, еще вчера закостенелых в своем грехе и своей злобе, людей, казалось, абсолютно безнадежных. Данте – поэт, который удивительно почувствовал, чтó такое свет Христов, и описал этот свет в третьей кантике своей поэмы – в «Рае». Здесь он говорит о том, что свет, который исходит от Христа, может преобразить самое мрачное и вернуть жизнь самому закостеневшему в пороке.

Беседа восьмая 12 декабря 1997 года

Среди античных писателей есть автор по имени Аполлодор. Как обычно, мы не знаем, кем был этот человек. До нас дошел только текст его сочинения «Мифологическая библиотека». Здесь изложены в краткой форме, но очень обстоятельно все греческие мифы. Действительно, фактически все, без исключения. Кончается «Мифологическая библиотека» рассказом об Одиссее. Одиссей – последний герой этой книги: он умирает – и на этом заканчивается греческая мифология. Начинается история с ее трудными дорогами и перепутьями, со множеством самых разных событий, но, подчеркиваю, не мифология, а история.

Одиссей – человек, который, как говорится в начале гомеровской поэмы, «многих людей городá посетил и обычаи видел»[84]. Одиссей – это путешественник, это мореплаватель, который посетил все острова и земли тогдашнего мира. Действительно, когда читаешь «Одиссею», то понимаешь, что ее авторы или автор хотели представить нам мир во всей его полноте.

Одиссей, последний герой греческой мифологии, через две с лишним тысячи лет после того, как «Одиссея» была написана, становится героем еще одной поэмы, опять-таки чрезвычайно известной, может быть, самой знаменитой и самой блестящей поэмы, но уже не древности, а Нового времени. Я имею в виду «Божественную комедию» Данте Алигьери. В XXVI песни «Ада» Данте встречает Одиссея, которого он называет по-итальянски Улиссом. Это имя, Улисс, взято из латинского языка. Так называли Одиссея римляне. Данте встречает Улисса, и как некогда в гомеровской поэме Одиссей рассказывал о своих странствиях царю Алкиною на острове феаков, так теперь он рассказывает о своих дальнейших странствиях Данте и Вергилию: