Беседы с Чарльзом Диккенсом

Да, важно, чтобы имя было правильное. Когда Николас Никльби узнает, что Ньюмен Ноггс отыскал юную леди, которой он восхищается, то сразу же понимает, что Ноггс нашел не ту. Николас никак не мог бы влюбиться в какую-то Сесилию Бобстер! Некоторые персонажи получают имена, которые попались мне в жизни — и которые им подходят. Так, Мозес Пиквик был владельцем каретного двора в Бате, а издателем первого собрания Шекспира, которое я смотрел в Британском музее, был Сэмюэль Уэллер Сингер. Бобом Фейгином звали паренька, который пытался помогать мне на фабрике ваксы. Другие имена, такие как Свивеллер[14] или Крикл[15], указывают на сущность персонажа, а некоторые просто кажутся подходящими: Стиггинс, Квилп, Трэддлс. Я составил список возможных имен для героя автобиографического романа (отвергнув идею назвать его Чарльзом) и пришел в восторг, когда Форстер обратил мое внимание на то, что у Дэвида Копперфилда мои инициалы, только в обратном порядке. У Дарнея и Картона из «Повести о двух городах» вместе тоже мои инициалы. Возможно, я чуть перестарался, когда дал одному персонажу имя Ричард Даблдик, но не столь явные отголоски моего имени можно услышать в именах многих персонажей, начиная с Пиквика и Микобера. В какой-то момент в 50-х годах я начал вести записную книжку, в которую заносил возможные имена и черты характера.

* * *

Хорошо придумано! Пожалуйста, расскажите подробнее, как вы придумываете названия для своих книг.

Да, названия некоторых моих книг следуют традиции «Жизни и приключений», но я перебираю множество вариантов, прежде чем принять решение. «Холодный дом» и «Тяжелые времена» потребовали долгих размышлений. Мне нравится название «Тайна Эдвина Друда», потому что оно сохраняет загадочность. Некоторые мои названия длинные и шутливые: «Жизнь и приключения Мартина Чезлвита, его родственников, друзей и врагов. Все его желания и обычаи, с точным изложением того, что он делал и чего не делал». Другие проще: «Оливер Твист», «Лавка древностей», «Наш общий друг». Труднее всего мне было назвать «Крошку Доррит». Я с огромным трудом написал несколько глав под рабочим названием «Никто не виноват» и уже готов был все бросить, когда вдруг понял, что книгу надо просто назвать по ее героине.

* * *

А как насчет самого процесса сочинительства?

Всю свою карьеру я был методичен, уделяя по четыре утренних часа сочинительству и редко нарушал это расписание. Я пишу пером, и моя коллекция привычных предметов, включая бронзовые фигурки двух дерущихся на дуэли жаб, аккуратно расставлена по письменному столу. Я начинаю с того, что расхаживаю по комнате, обдумывая то, что стану писать дальше, потом бросаюсь к зеркалу, которое я расположил у моего рабочего стола, и глазею на себя, гримасничая и жестикулируя, проигрывая слова и действия моих персонажей. Только после этого я бываю готов взять в руки перо. Короче (как сказал бы мистер Микобер), чтобы сочинять, мне нужно изображать своих персонажей — вот почему их речи всегда похожи на декламацию. Это также объясняет, почему для меня так мало разницы между написанием романа и выступлением с чтениями. Представление, по сути, не отличается от сочинительства, но только происходит прямо перед зрителями, а не у меня в кабинете. Для работы мне требуется тихая и хорошо проветриваемая комната, но вне кабинета мне требуются впечатления. Когда во время написания «Домби» я оказался в Лозанне, то отсутствие суеты и разнообразия, которое можно найти при прогулках по большому городу, оказалось для меня серьезной помехой. Господи, не могу выразить, насколько мне этого не хватало!

Комический гротеск

Произведения Чарльза Диккенса очень визуальны — и на них сильно повлияла традиция гротеска Уильяма Хогарта (1697–1764) и Джорджа Крукшенка (1792–1878). Многие художественные произведения Диккенса публиковались с иллюстрациями, и у писателя было очень четкое мнение относительно того, что ему нравится, а что — нет. В кругу его близких друзей было несколько художников, в том числе Даниэль Маклиз (1807–1870), Кларксон Стэнфилд (1793–1867), Фрэнк Стоун (1800–1859), Дэвид Уилки (1785–1841), Эдвин Ландсир (1802–1873) и Август Эгг (1816–1863), а его дочь Кэти вышла замуж за художника и писателя Чарльза Коллинза (1828–1873).

* * *

Мистер Диккенс, мне все-таки не по себе из-за того, что я вижу вашу призрачную особу насквозь… Думаю, нам стоит выпить еще пунша! Официант!.. И ваш вид заставляет меня вспомнить о глубоко визуальном характере ваших произведений. У вас есть любимый художник?