Бесполезная классика. Почему художественная литература лучше учебников по управлению

Во-вторых, Фетисов демонстрирует абсолютную уверенность. Сложившаяся в театре ситуация действительно сложная, как и говорит Зуев. Однако Фетисов даже не подает виду, не желает это обсуждать, заявляет, что на самом деле понравился Арсеньевой. Что это? Вряд ли это то самое отсутствие чувства опасности, как предполагает его собеседник. По ходу фильма мы видим, что герою Филатова не чужды человеческие чувства. Он способен испытывать и сомнения, и горе, и сочувствие, но он умеет ими управлять, а также подчинять их своей цели. Скорее всего, Фетисов действительно демонстрирует уверенность, основанную на готовности сделать все, чтобы добиться своего. Ведь единственное, что имеет значение, — и это самое главное его послание! — постановка гениального спектакля. Какие-то там разборки внутри коллектива, отношение примы, Зуева, кого-либо еще — «все ерунда, мелочи жизни», потому что есть нечто намного более важное и значительное, на фоне чего меркнет все остальное. И это лишь отчасти про «цель, которая оправдывает средства». И совсем не про исступленную одержимость. Просто в жизни есть нечто главное, настоящее и другое — мелкие склоки, интриги, виски, «умненькие» подружки, уютный домашний быт.

Давать миссию

Все с той же абсолютной уверенностью на следующий день Фетисов ведет беседу с директором театра о перспективах постановки.

— Не заблудиться бы нам.

— Да ну что вы! Не заблудимся. Во-первых, тут я очень полагаюсь на ваши советы. Ну а кроме всего прочего, у нас сейчас такие актеры, что не дадут заблудиться. Одно только участие в спектакле Зинаиды Николаевны…

— Подождите, при чем здесь Зинаида Николаевна, разве она у вас занята?

— Ну а как же, безусловно.

— Я что-то ничего не понимаю.

— Ну как, она репетирует Аркадину.

— Репетирует? Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— Так…

— Я могу идти?

— Да, идите. Всего хорошего.

— До свидания.

Дай Фетисов слабину, позволь он себе хотя бы чуть-чуть начать оправдываться или объясняться, зерно сомнения было бы посеяно немедленно. А растет оно быстро и разрушительно. Поэтому Фетисов прет напролом. Он прекрасно понимает, о чем с ним хотели бы поговорить, и идет на опережение, не позволяя ни на секунду усомниться в успехе предприятия ни себе, ни остальным. В итоге он сам прекращает грозивший затянуться и превратиться в долгое и нудное препирательство вызов на ковер, а затем отправляется к Арсеньевой. Фетисов все время действует. Даже его разговор с примой — это не выяснение отношений, как ожидается, а именно действие, направленное на то, чтобы вернуть ее в спектакль. Это довольно большой диалог, но он стоит того, чтобы привести его здесь полностью лишь с мелкими купюрами.

— Вы хотели меня видеть?

— Кто вам сказал?

— Ну, мне так показалось.

— Нет, голубчик, это ошибка. Видеть вас я не хотела, да и не время сейчас. Так что, пожалуйста…

— Зинаида Николаевна, ну за что вы меня так невзлюбили?

‹…›

— Спасибо, голубчик, и давайте отложим этот разговор, право же. Если он вообще имеет смысл. Давайте…

— Нет, Зинаида Николаевна, не давайте. И все-таки? Все-таки…

— Ну ей-богу же, ну не надо. Я так не люблю выяснять отношения: взлюбила, невзлюбила… Что это такое — взлюбила, невзлюбила… Ну что вы? В моем возрасте уже не играют в эти игры.

— А какой ваш возраст, сколько вам?

— А вам какое дело? Все мои. Это вы так невоспитаны или играете простачка?

— Я так невоспитан. Зинаида Николаевна, я сейчас уйду, только скажите мне, что вы согласны остаться в моем спектакле.

— Нет, милый мой, нет, нет, нет. Этот вопрос уже решенный, не будем к этому возвращаться.

— Вы мне очень нужны. Вы даже не представляете себе, как вы мне нужны. Это будет лучшая ваша роль, я вам обещаю!

— Нет, вы мне даже нравитесь. Какое самомнение! Голубчик, я вас понимаю. Вы молоды, у вас переломный момент в жизни. От вас ушла жена, и в московском театре вы не прижились, что-то у вас там не сложилось. И теперь вы у нас, все поставлено на карту. Видите, все про вас известно, это же театр. Но, честное слово, при чем же здесь я? Мне решительно не хочется у вас играть. Вы мне неинтересны, и роль тоже неинтересна. Я такую уже играла. Вон, возьмите Карелину — она вам все отлично сыграет и еще спасибо скажет, что заняли в репертуаре. Что вы так смотрите?

— Вот так бы сыграть Аркадину!

— *Смеется.* М-да.