Бесы Черного Городища

Алексей склонялся к тому, что их следовало примерно наказать в любом случае. И никакой жалости и сострадания при этом не испытывал: уж слишком гнусные людишки сидели перед ним. Именно людишки, а не люди, жалкие, корыстные, посмевшие в здравом уме и при памяти раздеть труп, к тому же пролежавший несколько дней в земле, чтобы после подарить вещи убитой собственной дочери.

А мельничиха, растрепанная, со сжатыми кулаками, подступала к приставу:

- Чего тебе Капка далась? Девка здесь ни при чем! Уехала и уехала, како твое дело?

- Ты, Акулина, ори, да знай меру! Я здесь власть, и знаю, как эту власть употребить противо таких кликух! - Тараканов снова сплюнул на пол и прикрикнул:

- А ну уймись, мне до твоей Капки сроду делов не было! К слову пришлось, а ты ишь как взвилась!

- Затихни, Акулька! - рявкнул мельник. - Что к его благородию цепляешься? В холодную захотела? Так там и останешься, вызволять не буду ни за какие коврижки.

Баба столь же мгновенно, как и принялась кричать, замолчала, села на лавку и забилась в угол, поглядывая исподлобья на полицейских.

А мельник виновато сказал приставу:

- Извиняй, Гаврила Семеныч, дура баба, чего с нее взять?

- Строгий ты мужик, Петр Евдокимыч, - проворчал, успокаиваясь, Тараканов, - а волю бабе большую дал. Что ж она поперед тебя выскакивает? Или ты уже не хозяин в доме?

- Ладно вам! - прикрикнул на них Вавилов. - После выяснять будете, кто здесь хозяин. Отвлекаетесь на пустяки, а толку пока никакого! Вон, светает уже. - Он посмотрел на мельника. - Яму ту показать сумеешь, в которой труп нашли?

- Сумею, сумею, - затряс Петухов головой, а Алексей отметил, что при этом он изрядно оживился. Одно из двух: или его порадовало то обстоятельство, что Иван вернул разговор в прежнее русло, или то, что сыщики покинут его дом.

Тогда Алексей решил после осмотра ямы непременно вернуться и обыскать, не торопясь и более тщательно, и дом, и подворье. Возможно, обнаружится кое-что более интересное, чем вещи убитой женщины.

- Лопаты на всякий случай захвати, - приказал Вавилов и, когда мельник вынес за ворота два заступа, спросил:

- А зачем ты к себе в помощники работника взял, когда на яму отправился?

- Так ведь боязно было! - пожал тот плечами. - Кто его знал, из-за чего Гришка так орал! Притом собаки там оставались. Они на воле только Гришку и слушаются. А Ваньку они шибко боялись, как завидят, сразу в визг и забиться куда подальше старались. У меня пес был, Заграй, не приведи господь, лютый какой, а перед Ванькой на брюхе ползал. Правда, сгинул вскорости. Гришка по всей округе искал, неделю с горя ревел белугой, да только сбежал пес, может, потому что шибко Ваньку пужался?

- Он что же, бил собак? - спросил Вавилов.

- Нет, пальцем не трогал, сам не пойму, пошто им страх такой внушал! ответил мельник и вытянул руку в сторону заросшего сухим бурьяном холма. Вон где барышню нашли. Там, за горкой, чуть дальше балка, и ручей бежит, а за балкой как раз яма. Мы ее с Ванькой камнями завалили, чтобы собаки не копали. Первое время их палками оттуда гоняли.

- Яма-то совсем в другом конце от того места, где следы обнаружили, произнес сквозь зубы Иван так, чтобы слышал один Алексей. - Выходит, зря мы вчера под дождем хвостались?

Они только что миновали плотину и шли по сырой от росы траве в направлении холма, который одиноко возвышался над степью. И Алексей подумал, что это наверняка какой-то древний могильник. Валявшиеся у его подножия плоские плиты песчаника подсказали, что его догадка не лишена основания: камни явно были обработаны человеком. Ни тропок, ни дорожек, никаких следов не вело к кургану, лишь на дне балки, вдоль вяло текущего, забитого песком ручья, да на ее глинистых склонах их было в изобилии. Как объяснил мельник, здесь водилось много сусликов, за которыми охотились собаки.

И правда, повсюду виднелось множество отпечатков собачьих лап, босых человеческих ног, скорее всего дурачка Гришки, и разрытых нор.

- Ты что ж, Петухов, не кормишь свою собачню? - поразился Иван. - Сами, что ль, корм добывают?

- А пошто их кормить? Прорву ненасытную? Сами себе жратву находят, на то они и собаки. Крыс давят да сусликов, зайцев, бывало, тоже рвали... Оттого они злее, ежели хозяин не кормит, - совершенно спокойно пояснил мельник. - В наших краях завсегда так. Что кошка, что собака, сами пропитание должны отыскать!

- Ну-ну, - произнес Иван и покосился на Алексея, - надо мне Варьку тоже на самодобычу перевести, а то зажралась, от домашней еды отворачивается. Зажирела собачонка, избаловалась!

- Заласкали, загладили совсем, потому и зажирела! - ответил Алексей. Ты ж из нее полицейскую ищейку хотел воспитать, а не детскую игрушку?

- А что, скажешь, она заданий не выполняла? Сколько жуликов мы за руку схватили с ее помощью, забыл разве? - обиделся за свою любимицу Иван.

- Не забыл, - улыбнулся Алексей, - но сдается мне, не зря собаки землю рыли. Возможно, что-то осталось в яме.

То, что мельник и его работник не заметили.