Без тормозов (СИ)

Сугуру морщится, но подчиняется. Ему не нравится, что я бываю в подобных местах, но запретить он мне этого не может. Конечно, он мог бы сдать меня отцу, но почему-то этого не делает и послушно едет в самую оживлённую часть города, куда категорически запрещено ездить. Здесь в узких улочках пестрят вывесками бордели.

Делаю я это всего лишь чтобы нарушить очередное табу. Ведь что может быть неприличнее, чем свидание с проституткой? Если бы отец узнал об этом, что бы он сделал? Наверное, прикрыл бы всю эту лавочку к чертям, власти хватило бы, но вот только он ничего не знает. А я наведываюсь сюда время от времени, чтобы прочувствовать позвоночником все прелести запретных плодов Токио.

Но сегодня всё идёт наперекосяк. Я оставляю Сугуру в машине и иду по улочке к борделю, в котором бываю чаще всего. Сегодня мне хочется пощекотать нервы, так что я думаю затребовать кое-что особое. Но на полпути меня окликает какой-то парень:

— Эй, хочешь развлечься?

Мне стоит пройти мимо, но я всё-таки подхожу к нему. Он выглядит помято, хотя на нём костюм, какие обычно носят парни в хост-клубах, — дешёвка с претензией на шик.

— И сколько ты берёшь? — спрашиваю я, разглядывая его.

— Сойдёмся на сотне, — подумав, отвечает он. — Если у тебя есть деньги.

Я наполовину вытаскиваю из кармана пачку, демонстрируя, что платёжеспособен. Парень впивается в деньги глазами и следит, как они скрываются обратно в кармане. Мне нужно бы обратить внимание на этот вспыхнувший взгляд, но меня отвлекает пришедшее на телефон SMS.

— Тогда идём. — Парень подталкивает меня к отелю.

Я иду следом за ним, уткнувшись в телефон, и едва не врезаюсь в его спину, потому что он останавливается и отпирает дверь в номер. Внутри становится понятно, что этот отель затрапезный: мебель тут дешёвая, а простыни плохо простираны (на них виднеются желтоватые разводы).

— И что ты от меня хочешь? — спрашивает между тем парень, задёргивая шторы.

— Чтобы ты меня немножко придушивал во время секса. — Я кладу портфель на стул, отправляю туда же пиджак и забираюсь на кровать, расстёгивая рубашку.

— Я попробую, а ты скажешь, правильно или нет, — предлагает парень.

Я киваю. Он кладёт руки мне на шею, и я невольно подмечаю, что у него холодные и липкие ладони. Он сдавливает мне горло, я чувствую, как в висках несильно постукивает от этого. У него отлично получается, и я киваю ему, чтобы он меня отпустил. Но он не обращает на мой кивок никакого внимания и ещё крепче сжимает пальцы. Я пытаюсь убрать его руки, но он сильнее и продолжает душить меня. Я бью ногами по кровати. Воздух почти не поступает в лёгкие, я хриплю, стараясь ударить его по лицу, но мои руки с угрожающей быстротой слабеют.

Всё плывёт, глаза начинают закатываться, и я запоздало сожалею, что согласился пойти с ним. Должно быть, он просто решил меня задушить и забрать все деньги. В глазах мельтешит, и я совсем уже готов распрощаться с жизнью.

Но вот какой-то тенью в комнате возникает Сугуру, и я чувствую, что руки душителя разжимаются, а сам он летит в угол, отправленный туда точным ударом. Кажется, что время замедляется, и выбитые зубы висят в воздухе, растягивая во все стороны кровавые слюни.

Я с кашлем качусь по кровати, в ушах шумит. Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя, а Сугуру всё это время пинает парня, который уже захлёбывается собственной рвотой и кровью.

Я сажусь и хрипло говорю:

— Оставь его, с него хватит.

Сугуру поворачивается, а я вздрагиваю. Он очень зол, я никогда не видел у него таких глаз: как будто вместо глаз камешки, сухие и колючие. Два быстрых шага — и я в шоке хватаюсь за щёку, которую обжигает увесистая пощёчина. В голове звенит, кровь приливает к лицу, но я шокирован не болью, а тем, что он посмел меня ударить. От обиды глаза заволакивает слезами.

— Одевайся, — отрывисто приказывает Сугуру, бросая мне пиджак. — Живо.

Я очень хочу закатить истерику, но боюсь этого колючего взгляда. Руки дрожат, голова всё ещё кружится, я с трудом попадаю рукой в рукав. Шофёр поджимает губы, берёт меня за руку и волочит из отеля на улицу, к машине. Эта грубость и раздражает, и пугает. Не знаю, чем я напуган больше: тем, что меня пытались задушить, или этим поведением шофёра.

Сугуру зашвыривает меня в машину и так захлопывает дверцу, что, кажется, стёкла готовы вылететь. Я вздрагиваю и съёживаюсь. Он обходит машину и садится на заднее сиденье рядом со мной. Я не решаюсь на него даже посмотреть, но краем глаза вижу, что на его скулах бродит краска, а грудь взрывается частым дыханием. Нам обоим нужно успокоиться. Я тихо растираю горло, в котором до сих пор першит. Сугуру снимает фуражку и зажимает лоб ладонью, я замечаю, что его чёлка влажная от пота.

— Сугуру? — решаюсь произнести я.

— Молчи, — резко обрывает он и хватает меня за плечи, встряхивая. — Что ты выдумал? Идти с каким-то проходимцем…

— Но…

— Ты хоть представляешь, чем это всё могло закончиться, если бы не я?

— Он бы меня задушил. Не думаю, чтобы кто-нибудь расстроился… — усмехаюсь я.

— А со мной что было бы? — Сугуру опять встряхивает меня. — Мне бы за тебя голову сняли!