Без зла

— Помогла уже, спасибо! — рявкнул в ответ мужчина.

— Не ори на меня, растопырил пальцы на весь танцпол, чуть голову мне не оторвал! — возопила обиженная тоном случайного собеседника Игоревна.

— Волосы и зубы надо иметь свои в этом возрасте, — огрызнулся дядька, — размахалась тут своим помелом!

Игоревна поняла, что помощь чуваку не требуется и, встав с колен, отправилась в клозет поправлять непоправимое.

Выбравшись из-под магии зеркального шара, Игоревна продефилировала в дамскую комнату, воинственно размахивая потрёпанным хвостом из эко-капрона. Перст судьбы и тут не оставил женщину в покое и уверенно затолкнул её в мужской туалет, где по странному стечению обстоятельств никого не было. Настенные писсуары ничуть не смутили Игоревну, решившую, что это биде. Она в три минуты расчесала свой истерзанный хвост, распрямила шпильки и опять превратилась в королеву-вамп. Тут же вызвала такси, пора и честь знать, наплясалась до крови и, как водится, «на дорожку», зашла в одну из кабинок.

— ...Саня, да я не знаю, что делать! Чёрт меня дернул надеть это кольцо, Серый, брат, приехал на один день, бросил его на столике... Да не гогочи ты, оно у нас «счастливым» считается, от деда по старшинству переходит... Сам ты придурок, хорош ржать, помоги ювелира найти. Саня утром улетает!

Игоревна, затаившись в кабине, выслушала весь диалог до конца, секунду подумала, расправила морщины на лосинах и громко вышла из кабинки.

— Я вам помогу, поехали, есть у меня хороший ювелир!

Мужик-страдалец уже успел пристроиться у настенного писсуара и категорически не обрадовался благой вести, которую принесла ему из кабинки Игоревна.

— Женщина! Вы хоть отвернитесь, что ли, — простонал мужик, уже не могущий остановить процесс.

— А, да, извините, что вы делаете в женском туалете?! — поддержала светскую беседу Игоревна, повернувшись спиной к пострадавшему.

Мужик сумрачно посмотрел в грязную после кульбитов нижнего брейка спину сумасшедшей бабёнки и вежливо молвил:

— Ты иди на дверь с обратной стороны глянь и там меня подожди.

— Гм... Перепутала... Это от нервов, извините...

Следующие полчаса Светка разыскивала своего приятеля-ювелира, мужик тосковал поблизости. Выбор у него был небольшой, среди ночи не спящего мастера по ремонту колечек сыскать сложно.

Светкин школьный дружбан, бриллиантовых дел мастер, не спал и готов был помочь с починкой, но оказалось, что ехать нужно за город. Далеко. Сто километров в сторону Калуги.

— Едем?!

— Едем... Выбора нет. Не знаю, то ли благодарить вас, то ли злиться... Нам же ещё нужно к утреннему рейсу успеть потом в Шереметьево...

Светлана в очередной раз возблагодарила Господа, что она не замужем. Одна морока эти вечно сомневающиеся мужики.

Таксист, немало удивлённый радикально изменившемуся маршруту, всё же согласился отвезти пару неудачников, которые предложили просто сказочный гонорар за сложный маршрут от клуба до Калуги, а потом до Шереметьево.

— Алексей, — на пятидесятом километре представился уже немного остывший мужчина.

— Светлана... Игоревна...

— Да уж после того, что между нами случилось, какая ты уже Игоревна. Света ты, — и Алексей впервые улыбнулся. Хорошо улыбнулся.

И вот тут вот всё. На пятидесятом километре Калужского шоссе Игоревна почувствовала себя очень неуютно. В грязной белой куртке, капроновом хвосте и сверкающих лосинах.

Алексея нельзя было назвать красавцем, но улыбка... Улыбка была потрясающая и голос. От такого голоса хвосты с голов сами улетают, без механического воздействия.

Оставшиеся пятьдесят километров он рассказывал Игоревне историю кольца, которое было сделано для его прадеда питерским ювелиром ещё до революции, из редкого металла, с редким же камнем, абсолютно плоским, не подверженным ни царапинам, ни ударам. И передавали это кольцо старшему в роду. Кольцо носит его старший брат, ненадолго приехавший в Москву по делам и случайно, впопыхах, оставивший его на столе. Дарить-терять-продавать кольцо, по семейной легенде, никак нельзя. Беда будет.

— Я его примерил просто, не собирался в нём идти в клуб, да и в клуб не собирался, коллеги настояли, поддержать корпоративный дух. Поддержал...

В глубокой ночи, где-то под Калугой, огромный как медведь ювелир вертел в громадных своих пальцах тяжело раненую семейную реликвию Алексея.

Тяжело вздыхал, жевал губами, набирал воздуха, чтобы что-то сказать, не говорил, шумно выдыхал.

— Светка, идите вы в баню. Да не зыркай ты так, у меня баня с вечера истоплена, горячая ещё. Пока я кумекать буду, что и как, попаритесь. Алексей, подкинь там, для жару. Ямщика своего тоже зовите, пусть человек с дороги отогреется. А, да, Лёх, там в предбаннике в холодильнике медовуха. Хороша. После бани — лучше и не надо.

Баня, размером с хороший пятистенок, проглотила троих странников. Мужчины подбросили дров, Игоревна, пока баня «доходила», порастрясла хозяйские запасы и в большом предбаннике у камина накрыла стол.

Напарившись, разлили по большим пивным кружкам медовухи. Хорошо пошла. Пенная, холодная, сладкая, чуть с горчинкой (из гречишного мёда делали).