Без зла

Нет, мама, конечно же, предполагала, что перед Новым годом у ребёнка должна случиться школьная ёлка, и даже приготовила мне по этому случаю свежее платье снежинки. Ну как приготовила... сшила из новой простыни симпатичное платьице с рукавами-фонариками и марлевым подъюбником, а расшить его стеклярусом и дождём не успела. Что-то напутала с датами, или я напутала, не суть. Суть в том, что на последнем уроке нам напомнили, что после обеда школьная ёлка, и на ней нужно быть всенепременно. Стишки какие-то, помнится, учили, и вроде бы даже был сценарий, где я была задействована. Нужно было спеть песню про Новый год (убей, не помню, что за песня, кажется, там были слова «мы кружимся-кружимся», что даёт основание предполагать, что я всё-таки была снежинкой).

На тот момент я крепко дружила с Танькой Котовой, которая была всамделишной двоечницей и круглой сиротой. Таньку воспитывала бабушка. Отличная, кстати, бабушка, парторг большого завода и общественница, каких поискать. Таньку она любила беззаветно и прощала ей и двойки, и неуды за поведение. По скорбному стечению обстоятельств Танькина бабушка тоже была не в курсе насчёт ёлки, и нам, давно самостоятельным девам, пришлось наряжаться самим.

Если бы на тот момент в городе лютовала ювенальная полиция, не видать бы нашим родным своих детушек. Самостоятельность в семь лет страшная вещь. Представление о прекрасном тоже довольно своеобразное. И ладно бы нечего было надеть, было, и ещё как было. Но... Что уж вышло. Зачем снежинке белые колготки, привезённые мамой из самой Риги? Сойдут тёмно-коричневые «гармошкой», подтянем, не впервой. Белые сандалии? Ещё не хватало. Папка купил мне прекрасные мальчиковые чёрные боты на шнурках, в них и пойдём. О! Платье! Как же его правильно надеть? Не, марлевая юбка гораздо лучше смотрится, если ее натянуть поверх платья. Очень красиво, очень. Волосы... Так, а где корона, которую откуда-то приволок папа и из-за которой они с мамой поругались в пух и перья? Шикарная, просто шикарная вещь! Чего она маме не понравилась, странная она, мама... Вот у папы вкус, я понимаю!

Корона, вернее кокошник, был прекрасен в каждой своей детали. Добротнейшая вещь, это вам не китайские подделки, ломающиеся на голове в первый же вечер. Он прожил в нашем доме лет тридцать, не меньше, потом сгинул где-то на антресолях, но, надеюсь, еще найдётся. Пять слоёв картона были навеки склеены конторским клеем, этим же клеем к лицевой стороне была намертво присобачена клокастая вата, прошитая для надёжности толстенной ниткой. На нитки, для маскировки, были приклеены стеклянные палочки от гирлянд (были такие раньше, напоминали длинные-длинные бусы), маленькие шарики от той же гирлянды, а свободное пространство было сплошь усыпано битыми игрушками. Шик-модерн, хэнд мэйд, раритет! Короне этой на тот момент было уже лет сорок, не меньше, судя по составу картона и ваты. Папин вкус я всегда разделяла полностью.

Когда я была уже практически готова к выходу в свет, явилась Танька и сообщила, что на ёлку она не идёт, так как бабушка на работе, а где костюм снежинки, она не знает.

На ту беду в общем коммунальном коридоре прогуливался мой сосед и дружок Димка Дорофеев. Мы, правда, уже неделю, как не дружили с ним, потому что опыты с огнём мы ставили с ним вместе, а всыпали за поджог дома только Димке, потому что девочек в нашем доме не лупили. Дмитрий был оскорблён этой несправедливостью и со мной не разговаривал. Но он был уже «пионер всем ребятам пример», а мы сопливые октябрята, сердце пионера Дорофеева откликнулось на нашу беду, и он приволок Таньке свой костюм серого волка, который своими руками пошила его, Димкина, мать, тёть Нина.

Надо сказать, что костюм был, в целом, неплох. Тёть Нина работала воспитателем в детском саду и рука у неё была набита. На серый лыжный костюмчик были пришиты манжеты и воротник из старой собачьей шапки Димкиного отца, на штанишках, сзади, красовался отличный хвост из поношенного чернобурочного воротника самой тёть Нины. Для головы же, без изысков, предлагалась волчья маска из папье-маше, купленная за тридцать копеек в «Детском мире», чтобы ни у кого не было сомнений, что это костюм волка, а не понять кого.

Хитрая Танька попыталась поменяться со мной маскарадным одеянием, но я была непреклонна. Корону я не отдала бы никому ни за какие шанежки, это раз, и по размеру костюм волка был аккурат на Таньку, а мне велик, это два.

С короной была одна беда. Мастерили её для взрослой головы, и она постоянно с меня сваливалась ватой вперёд. Для крепости пришлось обмотать резинку, на которой держалась эта великолепная конструкция, дважды вокруг шеи.