Безбожно счастлив. Почему без религии нам жилось бы лучше

По сути дела, «Федеральный Конституционный суд постановил, что полное запрещение религиозных проявлений в официальных школах на основании внешнего вида педагогов несовместимо с их убеждениями и религиозными верованиями (статья 4, главы 1 и 2 Основного закона)»⁹⁷.

Попросту говоря, это означает: на первом плане – религиозная свобода, поскольку для запрета религиозных проявлений должна существовать не только абстрактная опасность нанесения ущерба покою школы и идеологическому нейтралитету, но и некая конкретная опасность.

Значит, с головным платком все в порядке, отрицание же научных фактов, таких как теория эволюции, было бы чем-то другим – тем, что, конечно, относится ко всем педагогам!

Хотя восемь конституционных судей не единогласны в своем вердикте, но, прежде чем мы рассмотрим подробнее причины, отметим, что в сообщении прессы есть нечто интересное. На основании какого-то хорошо скрытого параграфа в Законе о школах для земли Северный Рейн-Вестфалия⁹⁸ суд низшей инстанции заявил, что вправе запретить ношение мусульманского головного платка учительницам, поскольку так называемые христианско-европейские ценности образования и культуры должны обладать привилегией. Маленькими буквами напечатана большая глупость: статья 3 и статья 33 Основного закона" – дело отменено, номер аннулирован, никакого безумного христианства, никакого злобного ислама, перед законом все религии равны.

Однако решение придать больше веса свободе религиозной практики^[83], чем идеологически-мировоззренческому нейтралитету школы и ее работников, шестеро ходатайствующих адвокатов обосновывают так: религиозная практика охраняется Основным законом Конституции, а является ли ношение определенной одежды неотъемлемой частью данной религии – это по-прежнему решают сами же религиозные общины. Тот факт, что среди исламских ученых мнения о заповеди покрывать дамам голову расходятся, при этом тоже не имеет значения, потому что все-таки обе истицы ссылаются на пару мест в Коране.

Но дальше – больше, ибо истицы «правдоподобно заявили», что, по их мнению, головной платок – это не только религиозная рекомендация, но и четкая инструкция, и поэтому они не только чувствуют себя оскорбленными как личности, но и фактически лишенными – из-за полного запрещения носить головной платок – возможности заниматься своей профессией. А это, в свою очередь, по мнению судей, противоречит требованию равноправия женщины.

Таким образом, Верховный суд Германии заявляет, что символ неравноправного обращения с дамами следует допустить, чтобы помешать неравноправному обращению с ними.

И чем дольше я размышляю об этом тезисе, тем более идиотским он мне кажется – потому что он… верен. Также и остальная аргументация судей подкупает: религиозное облачение – не проблема, коль скоро носящие его не воздействуют на детей вербально. Присутствие религиозных педагогов отражает мировоззренческое многообразие нации и вовсе не означает отождествления государства с религией – как в случае, когда в классе выставлено распятие. И что еще гораздо более важно: головной платок, по мнению судей, ни в коем случае не приводит к предположению, что те, кто его носит, противостоят человеческому достоинству, равноправию, основному праву свободы или демократии. И именно здесь нужно довести до логического предела длинные рассуждения судей: важно не то, что надето на голове, а содержимое этой головы. Мне эта точка зрения не по душе, так как я по-прежнему считаю, что государственные образовательные учреждения и их несовершеннолетние клиенты должны быть как следует защищены от доступа иррациональных идеологий. И, судя по тому, что я узнал из общения с религиозными людьми, часто бывает так, что прежде всего те, кто выражает свою религиозность ношением особой одежды или украшений, рано или поздно могут захотеть убедить своих ближних в мнимой истинности своего мировоззрения – что несовершеннолетние часто воспринимают просто как детскую игру. Ни головной платок, ни висящий на шее на цепочке крестик сами по себе не означают, что те, кто их носит, вследствие религиозного уклона непригодны для государственных учебных заведений, но в определенных случаях могут оказаться первым намеком на это.

Конечно, отсутствие религиозного облачения тоже не гарантирует того, что мировоззренческая или политическая позиция человека вполне пригодна, чтобы доверить ему тонкую задачу – способствовать росту детей и подростков в политическом климате демократии, просвещения и самоопределения.

И поэтому я завяз в своей дилемме как председатель правления «килы»: мне бы не хотелось отдавать ни своих, ни чужих детей под педагогическую опеку человека, чья одежда выдает принадлежность к идеологии, которая несовместима с принципами открытого общества. Но в то же время я не хотел бы и делать опрометчивых заявлений о людях, которые по причинам своего социального окружения вынуждены носить эту одежду или вопреки своим верованиям также умеют худо-бедно выполнять свою педагогическую работу, как и те, кто идет по жизни, не будучи обременен религиозностью.