Безмолвный Крик

Его взгляд обрёл жёсткость, которой я не видела прежде, и она сделала взрослое смуглое лицо строгим. Я неверно записала его в несчастные жертвы и начала жалеть. Нужна ли ему эта жалость? Мне хотелось сказать ему это и извиниться, но слова сами застряли в горле. А когда я открыла рот, чтобы поблагодарить за это утро и сгладить разговор, за нашими спинами скрипнули половицы, и из-за угла дома вышла, кутаясь в свой тёплый светло-голубой халат, мама.

Судя по выражению её лица, она не была рада видеть нас вместе.

– Д-доброе утро, миссис К-клайд, – спокойно поздоровался Вик.

– Доброе, мистер Крейн, – ответила она и осмотрелась. – Я вижу, вы ещё не со всем закончили? А не забыли убрать листья с заднего дворика?

– Осталось только смести.

– А что насчёт деревьев?

– Сегодня не п-планировал. Думал начать на выходных.

– Но вы же понимаете, – заметила она, – что за это дополнительной платы не будет.

Вик был спокоен и невозмутим. Он смотрел на неё снизу вверх, так внимательно и так холодно, что на мгновение мне стало беспокойно. Что он подумал о ней? Что он подумал обо мне из-за неё?

– Конечно, миссис Клайд, это ясно, – ответил он как ни в чём не бывало и допил залпом свой кофе.

– Ну и чудно. – Но чудно не было. Её тоном можно было морозить заживо.

Мама замолчала, вскинув брови и улыбнувшись уголками губ, точно спрашивая: и что же вы, всё ещё прохлаждаетесь? Мне стало неловко.

Чтобы не ляпнуть чего лишнего, я крепко прикусила щёку изнутри и виновато смотрела, как Вик снова натянул шапку и капюшон на голову, а перчатки – на руки, точно запаковался обратно в свой кокон услужливой уборочной машины. Без единого слова, но с вежливой улыбкой, делающей из добродушного лица жёсткую маску, он поставил свою кружку на пустую тарелку и взялся за работу, легко сбежав на траву по ступенькам. Достал из сумки большой пакет для мусора, развернул его.

Я покачала головой. Это утро не должно было кончиться вот так. Мама повернулась ко мне, резко и колюче оглядела с ног до головы:

– Убери посуду и иди в дом, – сказала она и развернулась на каблуках домашних туфель.

Я поставила наши кружки – одну в другую. Взяла тарелку под мышку и медленно поднялась, напоследок взглянув на Вика. Опустив на лицо капюшон, он быстро сметал листья в пакет. Ни в одном его движении больше не было прежней лёгкости. И когда я хлопнула дверью, он не посмотрел на меня, словно я для него больше не существовала.

Мама уже хлопотала на кухне, но каждое движение было раздражённым и резким. За стол спустилась сонная встрёпанная Хэлен в своей милой пижаме с розовыми пончиками. Она налила апельсиновый сок из пакета в высокий стакан и залпом выпила его. Я опустила в раковину посуду. Залив водой, взяла губку, то и дело задумчиво поглядывая в окно на работающего Вика.

– Мой тщательнее, – походя бросила мама, разбивая яйца в сковороду на одну половину, а на другой аккуратно поджаривая длинные ломтики бекона.

Я плотно сжала губы, не ответив ничего, хотя хотелось – и даже очень – напомнить, что с людьми нужно общаться хорошо, каким бы ни было твоё мнение на их счёт. Что Виктор Крейн такого тона совершенно не заслужил. Да и никто не заслужил бы. И что в другой раз я просто плюну на её приказной тон и буду делать, что и как считаю нужным. Всё это молнией промелькнуло у меня в голове и шумом – в ушах. Но я опять промолчала, малодушно и трусливо, и выместила свою злобу на тарелке, натирая её губкой вдвое яростнее.

За завтраком мама рассказывала про знакомую, у которой дочка поступила в Университет Огасты на юридический, так что теперь она точно знает, как там хорошо, и уверена, что документы, которые я планировала подать после вступительных экзаменов, придут в полном порядке. И что меня, конечно, обязаны зачислить. Я молча слушала и ела. Поступить на лингвистический было моим давним желанием. Здесь наши взгляды, по счастью, совпадали. Но настроения слушать этот бестолковый щебет не было. Я сидела спиной к окну, лениво ковыряла яичницу вилкой и хотела хотя бы раз посмотреть, здесь ли ещё Вик. Мама бдела за мной с внимательностью атакующего коршуна.

Потом её внимание переключилось на Хэлен. Обсуждали церковный хор и расписание занятий на следующий месяц. Пока что малышка с энтузиазмом ходила на пение, но, уверена, ей это скоро надоест, как в своё время надоели каратэ, математический класс и много чего ещё. Занятно, они с матерью неплохо понимали друг друга. Я сказал бы, они хорошо понимали друг друга – вот и сейчас деловито сверяли графики по дням недели как ни в чём не бывало. Всё просто: никакого тепла, чисто деловые отношения.

Я быстро доела свою яичницу и встала, чтобы отнести тарелку в раковину. С интересом поискала Вика взглядом в окне, но двор был пуст, а мусор сметён. Вик уже ушёл. Зато наш сосед, мистер Броуди, спустился за своей утренней газетой, подпоясав халатным поясом небольшой пивной животик.