Безмолвный Крик

– Я… – Зачесался кончик носа. Так было каждый раз, когда я лгала. – В него птица стукнула. Голубь. Хотела посмотреть.

– Какая птица? Господи… – Кажется, она меня почти не слушала.

– Прости, я как раз ложилась спать. – Оправдание было так себе.

Мама сложила на груди руки.

– А я вообще-то не могу уснуть, когда меня пытаются заморозить насмерть, – передразнила она и толкнула дверь.

Она просканировала комнату, будто я здесь кого-то прятала, но кроме меня там никого не было – сейчас, по крайней мере. Почему-то от этой мысли я улыбнулась.

– Закрой окно и ложись спать, – резко сказала мама. – И не вздумай больше запираться. С чего вдруг ты так начала делать?

– Ладно. Я просто…

Но она уже хлопнула дверью и ушла. Вот и славно. Я прислонила ладонь ко лбу и вздохнула. Что за ночка.

Я поплелась к окну, опустила его и, включив верхний свет, проверила всю комнату, даже заглянула под кровать. И успокоилась, когда поняла, что теперь по-настоящему осталась одна.

Я легла в кровать прямо поверх холодного одеяла и кое-что вспомнила.

Подняв ночнушку, посмотрела на след от укуса у себя на бедре и провела по покрасневшей коже пальцами. Укус горел, будто меня через него заразили бешенством. Потом обратила внимание на насечку в полу. Я снова встала, не в силах успокоиться, и обошла то место кругом. Нож, который Крик тогда вонзил в доску, показался мне идолом, поставленным в честь зловещего божества. Присев на колено, я коснулась половицы и шрама, оставленного на ней.

В тот момент на меня навалилась вся чудовищная усталость.

Я упала в постель, теперь уже – закутавшись в одеяло. Постепенно приходило осознание произошедшего. Обняв себя за плечи и сжавшись, я повернулась лицом к окну, боясь, что, если усну, он вернётся ко мне. Ещё долго караулила свой сон, смаргивая беспомощные слёзы, но потом всё же провалилась в беспамятство, липкое и чёрное, и спала слишком беспокойно, чтобы отдохнуть.

Глава девятая Облава

В психиатрическом отделении городской больницы Скарборо Трейси МакДермут, дежурная медсестра, отошла от палаты 14-F в час пятнадцать ночи, проведав недавно поступившую пациентку. А в час сорок Лорен Эбигейл Чейз, поступившая в тяжёлом шоковом состоянии, была уже мертва. Никто не знал, что случилось той ночью и откуда Лора из палаты 14-F достала верёвку.

Родителям сообщили, что их дочь пережила огромный стресс в связи со смертью друга и покончила с собой, но у помощника шерифа, Лайла Стивенса, не было ни единого сомнения в том, что девчонке помогли. Смогла бы она сама подвинуть тяжёлую больничную тумбу к крюку люстры? Закинуть на этот крюк петлю? И сделать на верёвке такой крепкий, такой профессиональный узел? Хватило бы сил толкнуть опору из-под ног? Медсестра говорила, в отделении было тихо. Что ж, если бы Лора Чейз, весившая меньше самки сенбернара, пнула тумбу и у неё получилось опрокинуть её, Лайл был уверен – на весь этаж стоял бы дикий грохот. О нет, либо медсестра реально что-то слышала, но проспала свою смену, либо девочке любезно помогли.

Этого никто не мог подтвердить. Камеры на этаже не засекли никого в коридорах, палаты ими не были оборудованы. Никто не входил и не выходил, кроме медсестры МакДермут, которой в этом августе исполнилось пятьдесят два. Часть своего дежурства, Стивенс был уверен, она действительно прокемарила, но камеры было не обмануть. Не мог же этот загадочный убийца взлететь, как птица, на пятый этаж? Офицер проверил окно. Следов взлома и проникновения тоже не обнаружено. Тайна на тайне, но одно ясно как день – в Скарборо кто-то сводил свои счёты.

Навестив Лесли Клайд, Крик направился к Лоре Чейз. Он размышлял, когда прийти за ней – этой ночью или позже, но подумал, что эта слишком хороша, чтобы Лора ею любовалась. Он быстро добрался до больницы: знал город как свои пять пальцев и умел находить тропы короче и быстрее прочих. Крик меньше чем через четверть часа оказался у больницы и пристально осмотрел стену, на которую предстояло забраться. Её он приметил как не просматриваемую на камерах, и восхождение оказалось сложнее, чем в других местах: до высокого третьего этажа она была полностью отвесной, без оконных выступов, за которые можно зацепиться. Крик подтянул на руках чёрные перчатки с усиленной перемычкой между большим и указательным пальцами, а затем коротко разбежался и, оттолкнувшись подошвами ботинок от стены, ухватился за кирпичные крошечные выступы, стремительно подтянув всё тело вверх. Он спокойно взбирался по стене, прекрасно чувствуя баланс и поверхность. Он делал это не раз, и ему ничего не стоило вскарабкаться на такую высоту.

Он полз по стене всё выше и выше, достаточно быстро, выносливый, уверенный в каждом своём движении. Хватаясь за трещины и выбоины в кирпиче, он ни разу не оступился и наконец взобрался на выступ широкого подоконника, заглянув в тёмное окно палаты. Она была пустой, и Крик прополз вбок ещё немного, чтобы добраться, куда нужно. Тогда он увидел её.