Безмолвный Крик

Лора Чейз лежала в тихой мгле на узкой койке, покрытой бело-голубым бельём. Она была одета в больничную рубашку. Красивые гладкие волосы теперь были изорваны, ногти – обломаны. Она искусала губы в кровь и выплакала все глаза. Она постоянно думала о Винни и о том, что с ним сделало существо в белой маске смерти. То, что существо не было человеком, Лора теперь хорошо знала – о да, знала, особенно ясно поняв это в момент, когда сошла с ума.

И той ночью она не удивилась, услышав тихий стук в окно: лишь отняла от подушки голову и поднялась на локтях. Стекло было гладким и тёмным, как озёрная вода. Она вспомнила чёрные воды озера Мусхед, и её пробрала дрожь. Стук повторился.

– Кто здесь? – шёпотом спросила Лора и спустила ноги с койки.

Точно безжизненная сомнамбула, она прошла к окну, хотя хорошо знала, кто за ней пришёл. Винсент, которому жестоко выпустили кишки и перерезали горло, молча наблюдал за ней из угла палаты. Он был уже несколько дней мёртв, но что-то беспокойно булькнул. Кровь пошла ртом, он попробовал сказать снова, но Лора торопливо отвернулась.

– Я не хочу это слышать, – уверенно сказала она и прислонила ладонь к стеклу. И спросила уже в оконную пустоту, хотя сердце испуганно замерло: – Кто здесь?

Тогда он приложил свою руку в чёрной перчатке по ту сторону окна – к её руке. Из темноты выплыла белая маска, покрытая кровью, разрисованная давно выцветшей смоляной краской. Старая, неулыбчивая, молчаливая маска убийцы, который называл себя Криком.

– Ты пришёл, – шепнула Лора, блуждая по ней взглядом. – Я знала, что ты придёшь.

И маска, точно висевшая в темноте сама по себе, отдельно от сливающегося с ночью тела, дважды кивнула. Лора без малейшего сомнения коснулась оконного замка. Старые рамы могли заскрипеть, но она предусмотрительно придержала их, зазанозив об острую щепу указательный палец. За её плечом Винни пробулькал:

– Не впускай его.

Но Лора проигнорировала. Она была рада компании живого убийцы больше, чем компании мертвецов, павших от его руки. Она открыла окно и отошла назад. Крик мягко спрыгнул с подоконника к ней в палату, впустив с собой ночной осенний холод и замогильный запах земли и боярышника. В палате воцарилось молчание.

– Я ждала тебя, – наконец сказала Лора. – Говорила им, что ты придёшь, но они мне не верили. Я не сумасшедшая.

Он покачал головой. Лора успокоилась. Ей чудилось, в тени капюшона совсем не было лица и под маской скрывалась пустота – как и тогда. Значит, она точно не свихнулась. Крик обошёл её кругом, шагал мягко и плавно. Он внимательно посмотрел на её истерзанные руки и сгорбленную спину, на её сжатые плечи и пальцы – пальцы шевелились постоянно, будто она не могла найти, за что взяться, что потеребить, чем унять свою тревогу. Наконец он остановился напротив и взглянул в беспокойные глаза.

– Это не может так продолжаться, – сказала она. И он коротко кивнул.

– Верно. – Крик отвёл в сторону край куртки и что-то показал Лоре. Она только поджала губы. – Наша история затянулась слишком надолго. С этим пора кончать.

Лора беспокойно посмотрела на то, что он прятал, и шёпотом спросила:

– Почему ты делаешь это с нами?

Он молчал, задумчиво разглядывая Лору в прорези маски.

– Чем мы это заслужили? – спросила она тише прежнего.

– Иногда достаточно быть просто плохим человеком, чтобы заслужить смерти. Ты плохой человек, Лора Чейз. – Он удручённо кивнул, точно сожалел о своих словах. – Я чую таких, как ты, кожей. После встречи с тобой я словно грязный. Ты не заслуживаешь жить на этой земле и дышать этим воздухом. Подумать только, тебе лишь восемнадцать. Но ты уже не заслуживаешь.

Она бесшумно всхлипнула и прижала ко рту ладонь. Маска Крика оставалась бесстрастной.

– Ну что же ты, – сказал он. – Когда её кости хрустнули под колёсами вашей тачки, никто из вас не плакал. Я не знал, что ты такая нюня. Будь сильной, Лора Чейз. Тебе предстоит сделать одно важное дело, прежде чем ты здесь закончишь.

Он накинул петлю на крюк люстры и легко подвинул к Лоре тумбу. Всё это время она смотрела куда-то ему за спину, безразлично и устало.

– А если я сделаю это, ты прекратишь приходить ко мне во снах? – спросила она.

– Никто никогда не уходит навеки, Лора, – рассудил Крик. – Кусочек тебя навсегда останется со мной. А кусочек меня – с тобой. Мы теперь связаны узами крепче родительских. Они дали тебе жизнь, а я её отниму.

– Я так и думала.

– Что-то нельзя изменить. Может быть, это как раз одна из таких вещей.

Друзья за его спиной давно её заждались. Мертвецы в седой тишине молча наблюдали, как Крик поднял Лору на руки и позволил ей опереться о свои плечи. Он подсадил её выше и, когда она надела петлю себе на шею, кивнул. Его маска в редких лунных тенях, перемежаемых чёрными тучами, выглядела сытой и довольной, как ухмылка людоеда.

Она взглянула на Крика в последний раз сверху вниз и сказала:

– У тебя паучья тень. Я смотрю на тебя и вижу, что за тобой стоит только смерть.

– Она всегда там была, – сказал он.