Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг.

Знакомство Бисмарка с Россией началось еще во Франкфурте, где он стал входить в курс европейских событий и получил возможность общаться с российскими дипломатами. Прусский представитель при Союзном сейме сочувствовал положению России, когда против нее во время Крымской войны выступила объединенная континентальная Европа. Он искренне полагал, что внешняя политика Николая I не являлась захватнической и не угрожала безопасности Европы, как считали в Берлине, но была нацелена на сохранение мира на континенте и защиту консервативных монархических принципов. В своих донесениях О. фон Мантейффелю он старался убедить Берлин в необходимости сохранения нейтралитета в войне, вступление в которую противоречило интересам Пруссии. Несмотря на Крымскую трагедию, Бисмарк считал положение России в международных отношениях прочным, лишь несколько ослабленным статьями Парижского мирного договора, и отмечал большой внутренний и международный потенциал государства. Сожалея о смерти российского императора, он предсказывал наследнику российского престола, Александру II, предстоящую трудную работу по модернизации империи, трансформации внутреннего уклада государства и поиску эффективных ответов на международные вызовы. Бисмарк был категорически против поддерживаемого официальным Берлином после 1856 г. внешнеполитического курса на укрепление отношений с западными державами и выстраивание тесных связей с Великобританией и Австрией. Его демонстративное поведение в Союзном Сейме и дружеские отношения с дипломатическими представителями России и Франции не только вызывали бурю недовольства во Франкфурте, но также злили и Берлин.

Стать свидетелем реформаторской деятельности нового российского императора Бисмарку суждено было уже на берегах Невы. С началом в Пруссии политического курса «Новой эры» Бисмарка за его слишком самостоятельное поведение, консервативные взгляды и антиавстрийскую политику в Сейме перевели в начале 1859 г. в Петербург, потерявший для Берлина особое значение и особый статус в международных делах.

Очутившись в прежде незнакомом ему мире, Бисмарк с удивлением отмечал народное воодушевление начавшимися в России преобразованиями, главным из которых являлся крестьянский вопрос[2293]. Положительно оценивая замысел императора в отношении крестьянской реформы[2294], Бисмарк неодобрительно отзывался о царящих в российских правящих кругах критике политического курса императора, апатии и даже нежелании изменения многовекового уклада жизни. Бисмарк писал о серьезном сопротивлении планам императора его сторонников, тормозившем, по сути, здоровое развитие страны[2295]. Он резко критиковал слабость на местах административного аппарата, проводившего в жизнь крестьянскую реформу, отмечая в этом неповоротливость царского правительства[2296]. Учитывая несформированность новой системы управления, особенно в деревне, и остроту крестьянского вопроса, Бисмарк говорил о перспективе проникновения в деревню революционного элемента[2297]. Он предсказывал, что в условиях нерешенного крестьянского вопроса и дальнейшего ослабления влияния центральной власти на мирное развитие деревни страна столкнется с опасностью «кровавой и убийственной крестьянской войны»[2298]. Вместе с тем, по мнению прусского посланника, потенциал крестьянской реформы при его эффективном использовании был велик. Бисмарк считал, что эта реформа укрепляла в народе авторитет императора Александра II, о котором он всегда отзывался с уважением[2299]. Такие преобразования были призваны оздоровить ослабленную экономику России, способствовать ее модернизации и, как следствие этого, восстановлению положения в международных отношениях[2300]. Бисмарк высоко ценил миротворческую позицию в международных отношениях, занятую Петербургом после окончания Крымской войны. Применяя на практике сформулированную Горчаковым тактику «Россия сосредотачивается», Петербург демонстративно абстрагировался от активного участия в европейских конфликтах, что внесло вклад в сохранение мира в Европе и недопущение общеконтинентальной войны, которая в отличие от Крымской войны имела бы совершенно иные масштаб, ход и последствия, прежде всего, для самой Европы. Прусский дипломат положительно характеризовал высокие моральные принципы, которыми руководствовался самодержец в политике, его стремление к сохранению мира и безопасности в Европе, соблюдению международных договоров, заключенных великими державами на разных этапах европейской истории. Бисмарк особенно подчеркивал отказ Александра II от политики двойных стандартов. Он не раз отмечал, что «христианским взглядам императора не соответствует макиавеллевская политика подобного рода»[2301].