Благословение небожителей. Том 1

Тела их источали тёмную энергию – разумеется, они давно уже не были людьми. Се Лянь напрягся, готовый в любой момент выпустить Жое.

По какой-то причине воины не спешили нападать. Вместо этого они принялись громко хохотать и перекрикиваться друг с другом на непонятном наречии. Их речь была диковинной, наполненной гортанными звуками: быстрее подавишься, чем выговоришь. Принц узнал язык государства Баньюэ.

За двести лет он успел подзабыть его, но, к счастью, как раз недавно освежил в памяти, пока вместе с Саньланом читал надпись в гробнице. К тому же солдаты говорили громко, отрывисто и простыми словами – понять их оказалось несложно.

Се Лянь разобрал, что воины зовут самого первого генералом и в их речи мелькают слова «взять под стражу» и «пока не убивать». Он глубоко вздохнул и прошептал своим спутникам:

– Господа, не паникуйте. Эти люди из Баньюэ пока не собираются нас убивать. Судя по всему, они хотят увести нас куда-то.

С первого взгляда было очевидно, что этих бойцов так просто не возьмёшь: слишком сильны. Одного задушить с помощью Жое – уйдёт время… а их уже несколько десятков. Се Лянь не хотел рисковать жизнями простых смертных и потому предупредил:

– Ведите себя благоразумно. В одиночку мне с ними не справиться, так что давайте действовать по обстоятельствам.

Саньлан молчал, а остальные и раньше вперёд не рвались. Даже захоти они выкинуть что-нибудь, они были слишком слабы и напуганы, поэтому только зашмыгали носами и закивали.

Лицо в земле тем временем продолжало надрываться:

– Генерал! Генерал! Выпусти меня! Я помог тебе поймать врагов – так освободи! Я хочу домой!

При виде солдат закопанный мужчина принялся пронзительно кричать и всхлипывать. В его речи проскакивали слова из языка Баньюэ – наверное, выучил их, пока гнил здесь пятьдесят лет в качестве удобрения. Шум явно разозлил того воина ростом в девять чи, которого все звали генералом. Он с отвращением посмотрел вниз и обрушил булаву на лицо мужчины. Тот пронзительно закричал, а когда генерал поднял оружие, оказалось, шипы так глубоко впились в плоть, что потянули за собой всё остальное. Сбылось желание закопанного вырваться на свободу.

Тело мужчины ниже шеи представляло из себя сплошной скелет. Когда торговцы увидели это, они завопили во весь голос, а покрытая кровью голова, упав на землю, увидала собственное туловище и начала задыхаться в ужасе:

– Что это? Что это?!

– Твоё тело, – ответил Се Лянь.

Пятьдесят лет назад этого человека закопали в землю пустыни. Всё это время трава шаньюэ питалась его плотью и кровью и оставила от тела лишь выбеленные кости.

– Как же так?! – отказывалась верить голова. – Вовсе не такое у меня тело! Это не моё!

Ситуация была уже не столько страшной, сколько трагичной. Се Лянь вздохнул, а вот Саньлан рассмеялся:

– То есть теперь твоё тело тебе не нравится? А как насчёт той штуки, которая вылетела из твоего рта? С ней у тебя проблем нет?!

– Да какие ж тут проблемы? – заспорила голова. – Просто… просто вот такой язык у меня длинный!

– Ох, ну да, – Саньлан фыркнул. – Чуть-чуть длиннее обычного.

– Вот именно! – воскликнула голова. – Самую малость! Я столько лет ел пролетающих мимо букашек, чтобы не умереть с голоду, что постепенно он вытянулся и стал таким!

Возможно, когда его закопали, он ещё оставался человеком и, чтобы выжить, пытался ловить языком насекомых и ползучих гадов. День за днём человеческого в нём оставалось всё меньше, язык становился всё длиннее, а мух и ящериц сменила куда более жуткая пища. Он не видел, во что превратилось под землёй его тело, отказывался принимать это и не верил, что изменился. Голова продолжала настаивать:

– Есть люди, у которых язык ещё длиннее!

Саньлан рассмеялся. При взгляде на него у Се Ляня по спине пробежал холодок: с подобной улыбкой обычно велят содрать с кого-нибудь кожу.

– Считаешь себя человеком? – спросил Саньлан.

Голова разволновалась:

– Конечно считаю! Я человек!

Мужчина пытался ползти, но давно истлевшие конечности отказывались ему повиноваться. Опьянённый восторгом оттого, что наконец оказался на поверхности, он не замечал этого и громко гоготал:

– Я пойду обратно! Я смогу вернуться! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!..

Хрясь!

Генералу Баньюэ надоело слушать безумный смех. Он резко опустил булаву – и голова разлетелась на мелкие кусочки, а вопли стихли. Покончив с назойливой помехой, воин бросил солдатам одну фразу, и тогда они, крича на людей и угрожающе размахивая палицами, погнали их прочь от дворца.

Се Лянь шёл первым, Саньлан за ним. Даже сейчас, когда их вели под конвоем жестокие и кровожадные солдаты Баньюэ, юноша оставался невозмутим и шагал степенно, словно просто выбрался на прогулку. Всё это время Се Лянь искал случая к нему обратиться, и через какое-то время, когда заметил, что солдаты увлечены разговором между собой, шёпотом спросил:

– Они называют своего предводителя генералом. Интересно, что это за генерал?

– Когда Баньюэ пало, в нём оставался только один генерал, – ответил Саньлан. – Его имя, если перевести на наш язык, Кэ Мо.

– Какое необычное…

Саньлан пояснил: