Ближе, чем ты думаешь

— У тебя есть записывающее устройство?

Кемпе помахал маленьким цифровым диктофоном, затем поставил его перед мужчиной и нажал кнопку.

— Порядок, — сказал Пауэрс. — Ты уверен, что запись пошла?

Кемпе поднял вверх большой палец.

— Хорошо. Тогда продолжим, — сказал Пауэрс. — Сэр, не могли бы вы назвать свое имя?

— Уильям Теодор Курран, сэр. Но обычно меня называют Билли. Билли Курран.

— Спасибо, мистер Курран. Вы явились сюда добровольно, не так ли?

— Да, сэр.

— И вам сообщили о вашем праве на адвоката.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вам, если у вас есть на то желание, будет назначен адвокат, — сказал Пауэрс.

— О да, — ответил Курран.

— И вы отказались от этого права?

— Да, сэр.

— Понятно. А теперь, что бы вы хотели сообщить нам?

— Ну, понимаете, я это сделал, — сказал Курран.

— Что вы сделали?

— Я убил этого парня на кладбище. Мелани Баррик не имеет к этому никакого отношения.

Внимание Эми привлекла интонация, с которой он произнес имя Мелани. Не похоже было, что он говорил о незнакомом человеке. В его голосе звучала странная теплота. И вдруг Эми поняла. Курран. Довольно распространенная фамилия. Но это была также фамилия, которую Мелани Баррик упоминала, когда описывала обстоятельства совершенного над ней насилия. Но какое отношение к нему мог иметь этот парень?

Пауэрс продолжал спрашивать:

— Почему вы его убили?

— А что, мне нужна была причина? Просто взял и убил.

— Но вы… вы знали свою жертву до этого? Может, вели с ним какие-то дела?

— Нет. Ничего подобного. Мы с женой гуляли по этому кладбищу в четверг вечером. Нам просто нравятся кладбища. Вот мы и шли, разглядывая даты на могилах. И тут к нам пристал этот парень. Мне он показался настоящим одержимым, и я… Я забеспокоился, что он может причинить боль мне или моей жене. Вот я и убил его. В целях самообороны.

— Ваша жена наблюдала все это?

— Да, сэр, — сказал Курран. — Мне бы хотелось, чтобы она тоже появилась здесь: она расскажет вам то же самое, если вы ее спросите. Но к убийству она не имеет никакого отношения. Это все я.

— А что вы хотите сказать тем, что он — доводил вас? Чем именно доводил?

— Ну, понимаете… Сначала он попросил у нас денег, а я сказал ему нет. Мне показалось, что он хочет нас ограбить. Потом он начал угрожать, вот и вывел меня из себя.

— У него было оружие?

— Не знаю. Может быть.

— Но вы сами видели оружие?

— Да… По-моему, у него был нож, — сказал Курран. — Впрочем, я могу и ошибаться. Ведь темно было.

— Так он… пытался вас зарезать или что-то в этом роде?

— Не знаю. Все так быстро произошло. Я просто… Ну, я просто испугался, а он продолжал угрожать, вот я и убил его, пока он не сделал что-нибудь со мной или с моей женой.

— А почему вы решили признаться в этом?

— Потому что я читал в газете, что какая-то молодая женщина была за это арестована, а мне не хотелось, чтобы из-за меня наказывали кого-то другого.

— Но, если это была самооборона, почему вы сразу же не позвонили в полицию?

Курран поерзал на своем стуле.

— Потому что я — официально зарегистрированный сексуальный преступник. И мне нужно держаться подальше от неприятностей.

— А… — выдал Пауэрс, словно сказанное все проясняло.

— Я не думал, что кого-то сильно взволнует, что убит какой-то мерзавец, — сказал Курран. — А потом я прочитал об этой девушке в газете, вот и решил: пойду и очищу совесть.

Пауэрс посмотрел на Кемпе. Никто из них, похоже, не подозревал о связи имен Курран и Мелани Баррик. А эта связь, похоже, обращала в пух и прах любые доказательства по этому делу, которые имелись у шерифа. Эми с нетерпением ждала, когда же эти детали всплывут на допросе и шериф наконец-то поймет, что его обман разоблачен.

Вместо этого Пауэрс сказал:

— Хорошо. Что ж, я ценю, что вы пытаетесь нам помочь, сэр. Но вы же понимаете, что нам придется подвергнуть вас перекрестному допросу?

— Да, сэр. Вы исполняете свой долг, я понимаю.

— У вас есть адвокат?

— Нет, сэр.

— Что ж, в таком случае суд вам его назначит.

Эми перестала следить за этим словесным пинг-понгом. Она переключила внимание на Пауэрса. Почему шериф все это затеял? Разве он не пребывал в пятницу в полной уверенности, что убийцей была Мелани Баррик, и никто иной? Неужели он все так неправильно понял, что теперь стремился удалить эту историю с убийством из всех рапортов и отчетов?

Карта с воткнутыми булавками. Пропавшие наркотики. Рейд в дом Баррик. А теперь — чуть ли не моментальное согласие с заведомо ложным признанием. Между этими четырьмя вещами не было очевидной взаимосвязи, они не вели ни к чьей выгоде. Как может помочь шерифу то, что этот парень валяет тут дурака, принимая на себя убийство, совершенное явно кем-то другим?

Эми никак не могла понять. Но была обязана положить конец этому балагану. Ложное признание только испортило бы всю картину с обвинением Мелани Баррик.

— Подождите минутку, — сказала она так громко, что головы всех трех мужчин повернулись к ней. — Мистер Курран, я Эми Кайе, представитель прокуратуры Содружества. Вы не будете против, если я задам вам несколько вопросов?

Курран посмотрел на шерифа, который в ответ промолчал.

— Пожалуй, нет, — ответил Курран.