Ближе, чем ты думаешь

Свой первый урок профессор начал с того, что крупно написал на доске: «Всегда базироваться на уликах». Эта фраза, хоть и потускневшая со временем, оставалась там до конца семестра: так он хотел выделить самое важное из всех записей, которые появлялись рядом с ней.

Теперь перед Эми встало огромное искушение позвонить этому профессору и спросить, что же ей делать, если улики, на которых она базировалась, не имели ни малейшего смысла.

Мужчина, изнасиловавший Лилли Притчетт и десятки других женщин в течение почти двух десятилетий, каким-то образом оказался в гостиничном номере Ричарда Кодури.

Того самого Ричарда Кодури, который вплоть до своей безвременной кончины был звездным свидетелем по делу Мелани Баррик.

А Мелани Баррик оказалась жертвой того самого насильника.

Могло ли мироздание допустить, что тип, настучавший про наркотики, и насильник встретились по чистой случайности? Подобное не укладывалось для Эми ни в какие рамки.

И убийство произошло прямо в черте города Стонтона. Значит ли это, что ее утыканная булавками карта только для того и пригодилась, чтобы окончательно ее запутать? Правда, сейчас речь шла об убийстве, а не об изнасиловании. Но мог ли насильник действовать и в Стонтоне? Может, в архивах просто не было необходимой информации? Мог ли он не шептать, совершая свои злодеяния?

Эми чего только не предпринимала. Она рисовала блок-схемы, временные шкалы и диаграммы Венна[30], отчаянно пытаясь сделать общую картину хоть немного более четкой.

Но все это было пустой тратой времени.

После нескольких дней отчаянных попыток Эми решила, что имеет дело либо с дичайшим совпадением, либо с еще одной нерешенной загадкой.

Между тем у главного заместителя адвоката Содружества было достаточно других дел. Пришел отчет судмедэксперта об обследовании тела Кодури, в котором подтверждалось, что причиной смерти была травма от удара тупым предметом — следовательно, это действительно было убийство. В сопроводительной записке говорилось, что жертва, похоже, какое-то время пыталась защищаться, может быть, убитому даже удалось оставить легкие ранения на теле нападавшего. Но они все еще ждали отчетов от токсикологов и других специалистов по изучению улик — а на теле улик было немало — которые должны были поступить из государственной лаборатории в Роаноке.

Другие линии следствия: проведенные шерифом опросы, попытки найти орудие убийства, — ни к чему не привели.

Обо всем этом Эми сообщала Аарону Дэнсби, чтобы окончательно увериться: он будет приводить все более или менее разумные доводы, чтобы доказать факт хранения Мелани Баррик наркотиков с целью их дальнейшего распространения. В ее личном календаре, заведенном для Дэнсби, такие моменты именовались «стратегическими сессиями». Хотя, как считала Эми, эти самые сессии скорее напоминали молитвы о том, что если землетрясение и случится, то пусть не у нас.

Она пыталась предугадать, где ее босс может облажаться на этот раз. Во время суда над Муки Майерсом Дэнсби чуть не забыл задать детективу Кемпе целый список вопросов, которые подготовила Эми. На суде по делу об убийстве за два года до этого Дэнсби зачем-то сказал свидетельнице, у которой были неопровержимые доказательства, что она вполне может подождать, пока суд сам поинтересуется имеющейся у нее информацией. И если бы Эми не заметила эту женщину буквально за несколько секунд до начала вступительных прений, ее бы дисквалифицировали как свидетеля.

У Дэнсби был просто поразительный дар процессуальной некомпетентности. Как бы уверенно он ни держался — и Эми, хоть и неохотно, но признавала, что он действительно был неплохим оратором — но в мелочах ему доверяться было нельзя. На предстоящем судебном разбирательстве Мелани Баррик, похоже, станет очередным грубым промахом Аарона Дэнсби и не заслужит оправдательного приговора.

Эми запланировала свою первую стратегическую сессию на утро пятницы, в 9:30.

— Вот список вопросов для Кемпе, — начала Эми, вытаскивая подшитый в принесенной ей папке лист бумаги и передавая его Дэнсби. — Хочешь начать с них?

Мгновение Дэнсби разглядывал его.

— Не совсем, — сказал он.

Эми раздраженно нахмурилась.

— Аарон, нам действительно нужно…

— Слушай, этот Кемпе останется при своем мнении. Он всегда такой. Давай не будем тратить на это время, — сказал Дэнсби. — Что мне действительно интересно, так это то, какие действия собирается предпринять адвокат Коко-мамы? Ведь получается, что наркотики ей на самом деле не принадлежали, верно?

— Да.

— Так. И каким же образом она собирается убедить в этом судью? Я все утро думал об этом, пока ехал на работу: если бы я был ее адвокатом, что бы я сделал?

Эми слегка выпрямилась. Может быть, последние три с лишним года действительно пошли Дэнсби на пользу.

— Что ж, это отличный вопрос, — сказала она. — Правда, я еще не проверяла, оформлялись ли какие-то новые повестки. Подожди-ка.