Блондинка

Она нетвердо поднималась на ноги, зная, что должна прибраться, скрыть следы разрушений, никто не должен этого видеть, какой позор! Какой это позор, быть Нормой Джин, чью мать увезли в Норуолк, все это знают, другие дети тоже знают, в глазах у них жалость & тревога.

В неприбранной спальне дома на Уиттер-драйв мужчина ласково говорил ей: Норма, ты же знаешь, как я тобой дорожу. Она отвечала: Да, знаю, но думала о Душечке & утренней съемке любовного эпизода с Душечкой & обожавшим ее (в кино) мужчиной; его играл К., презиравший Мэрилин Монро (в жизни) за детское эгоистичное поведение, за бесконечные опоздания на площадку, за неспособность запомнить слова – из злобы, по глупости или просто потому, что таблетки разрушили ее мозг. За то, что заставляла К. & других актеров пересниматься в каждом эпизоде бессчетное число раз. При этом К. понимал, что с каждым разом играет все хуже, а режиссер В. шел на поводу у Монро, ведь именно эта чертова сука была звездой фильма.

Итак, К. презирал ее, в любовной сцене с поцелуями ему хотелось плюнуть в фальшивое лицо инженю, ибо к этому моменту он так ненавидел ее, что его тошнило от одного прикосновения к легендарной коже Монро. К. будет врагом Монро до конца ее жизни, а уж какие истории будет рассказывать после ее смерти! Завтра утром им предстоит целоваться перед камерами, изображать страсть & даже любовь – так, чтобы поверили зрители. Вот о чем она думала, пока мужчина умоляющим голосом спрашивал: Скажи, чем я могу помочь, дорогая? Помочь нам обоим?

С запоздалым чувством вины она вспомнила: этот мужчина, желающий утешить ее, этот тихий, приличный, лысеющий мужчина – ее муж. Чем я могу помочь, любимая? Она хотела что-то сказать, но язык не слушался. Поглаживая ее по руке, мужчина говорил: Мне кажется, после Мэна мы с каждым днем отдаляемся друг от друга. Она пробормотала в ответ что-то неопределенное, а мужчина воскликнул в отчаянии: Милая, я так за тебя волнуюсь! Твое здоровье, эти бесконечные таблетки. Норма, ты хочешь разрушить свой организм? Что ты творишь со своей жизнью? Она отбросила его руку & сказала холодно: Какое тебе дело до моей жизни? Кто ты вообще такой?

Боязнь сцены. Проклятие Нищенки! Повторять, повторять, запинаться повторять, начинать сначала, снова запинаться, начинать снова, повторять, убегать, запираться в гримерной, возвращаться лишь для того, чтобы снова повторять & повторять, добиваясь совершенства, добиваться совершенства там, где нельзя добиться совершенства, повторять & повторять до идеала, чтобы удалось рассмешить, чтобы смеялись над блестящим комическим исполнением, а не над Нормой Джин, никто вообще не увидит ее, Норму Джин.

Боязнь сцены. Это животный страх. Кошмар любого актера. Такой всплеск адреналина, что тебя едва не сшибает с ног & сердце колотится как бешеное, так гонит кровь, что ты начинаешь бояться, как бы оно не разорвалось, а пальцы рук и ног просто ледяные & сами ноги подкашиваются & язык точно онемел, голос пропал. Актер – это прежде всего голос. Нет голоса – нет актера. Ее часто рвало. Полная беспомощность, тело сотрясается от спазмов. Боязнь сцены – это загадка, может настичь актера в любой момент. Даже опытного актера, ветерана. Успешного актера. Например, Лоренса Оливье. На пике карьеры Оливье пять лет не мог выходить на сцену. Сам Оливье! А Монро боязнь сцены настигла сразу после тридцати. Накрыла как следует, причем даже не перед зрительным залом. Перед кинокамерой.

Почему? Чаще всего боязнь сцены объясняют страхом смерти, небытия. Но почему, почему молния страха бьет так беспорядочно? почему чаще всего поражает актера? почему этот страх так парализует? почему именно сейчас? почему подламываются колени, ты не чувствуешь ног, почему? глаза вылезают из орбит, почему? в животе крутит, почему? ты же не ребенок, не младенец, которого вот-вот не станет, почему? почему? почему?

Боязнь сцены. Потому что ей не удавалось изобразить гнев. Потому что она умела мастерски изобразить любые эмоции, кроме гнева. Потому что могла изобразить обиду, растерянность, страх, боль, однако ей не удавалось стать орудием для пробуждения таких эмоций в других людях, такой реакции у других людей. Только не на сцене. Слабость, гневные нотки в дрожащем голосе. Протестующие, яростные. Нет, не получается! Из дальнего конца репетиционного зала (это было в Нью-Йорке, на Манхэттене, она работала без микрофона) обязательно доносился голос: Прости, Мэрилин, но тебя не слышно.