Блондинка

На актере лежит проклятие. Он постоянно в поисках публики. Но стоит зрителям заметить твой голод… для них это все равно что учуять запах крови. Зрители становятся жестоки.

Однажды X. крикнул ей:

– Мэрилин, посмотри на меня! – (Но она и не думала на него смотреть.) – Посмотри на меня, я сказал.

Съемки происходили на натуре, в пустыне, в нескольких милях от Рино. Снимали сцену родео. День выдался чудовищно жарким, градусов 100 по Фаренгейту. X., толстопузый и взмокший, с выпученными сверкающими глазами, походил на скульптуру безумца Нерона, вырезанную из камня чьей-то издевательской и мстительной рукой. Неуклюже поднявшись из кресла, он вдруг бросился бежать, как бычок. Подскочил к Монро и грубо схватил ее за руку.

Мы пялились на них во все глаза. Нам очень хотелось увидеть, как Монро швырнут на раскаленный песок, – так она достала нас своими капризами за эти дни в этом адском месте, под немилосердно палящим солнцем (и это в конце октября!). Но Монро успела развернуться и сама набросилась на него, впилась когтями, словно кошка.

Потом X. говорил: Она свирепая, как дикий зверь! До смерти меня напугала. X. весил больше Монро фунтов на сто, но справиться с ней был не в силах. Она вырвалась, убежала, заперлась в трейлере (в том, где был кондиционер). А несколько минут спустя снова всех удивила. Вернулась к съемочной группе, макияж свежий, волосы красиво причесаны, ибо в ее распоряжении всегда был Уайти с подручными. Короче, перед нами возникла Розлин – довольная, как кошка, налакавшаяся сливок.

Она старалась показать мне, что она не Розлин. Что не имеет ничего общего с Розлин, которая любила всех этих мужчин, этих неудачников, и нянчилась с ними. Она играла Розлин, как музыкант-виртуоз играет на своем инструменте. И не более того. Она хотела, чтобы я это понял. И только тогда она могла закончить сцену.

Флис!.. Она понимала, что может ошибаться, но какого черта! Все равно что смотреть, как твоя рука выбрасывает заведомо проигрышные кости. Никуда не денешься.

Она купила Флис билет на самолет, чтобы та прилетела в Рино и побыла с ней недельку в гостинице «Зефир». Составила ей компанию, подняла настроение и посмотрела, как снимают «Неприкаянных». Пожала руку легендарному Кларку Гейблу! И Монтгомери Клифту. Муж был против.

– Флис… э-э-э… «непредсказуемая», – сказал он. Это было видно с тридцати футов

Она огрызнулась:

– А я предсказуемая? А «Мэрилин»?

Он ответил:

– Речь не о тебе. Речь об этой дамочке, которую ты называешь «Флит».

– Флис, – поправила она.

(Он видел Флис лишь мельком в Голливуде, на улице. Угрюмую Флис в грязной замшевой ковбойской шляпе, ядовито-синей шелковой блузке, тесных черных джинсах, не скрывающих V-образной развилки между тощими ногами, и в высоких ботинках из искусственной кожи. Она с подчеркнутой вежливостью пожала Драматургу руку и называла его «сэр».)

Норма Джин сказала:

– Только Флис знает меня по-настоящему. Помнит Норму Джин еще с приюта.

Муж мягко заметил:

– И ты считаешь, что это тебе нужно, любимая?

Норма Джин лишилась дара речи.

Любимая. Разве она не уничтожила любовь этого мужчины?

Флис обрадовалась возможности пожить в Рино в качестве личной гостьи Мэрилин Монро. Но она сдала свой билет на самолет и вместо этого приехала «Грейхаундом». Прожила в своем номере три дня, и дополнительный счет составил свыше трехсот долларов – в основном за спиртное. К тому же она нанесла номеру немалый урон – залила ковры, прожгла мягкую мебель сигаретами. Она могла заснуть в ванной, не выключив воды, и вода перехлестывала через край на пол и заливала номер этажом ниже. (За весь этот ущерб пришлось платить Норме Джин.) Она отнесла в ломбард золотые наручные часики фирмы «Булова», которые Норма Джин отдала ей под влиянием момента (то был подарок от мистера Зет с выгравированной на обратной стороне надписью: Моей Душечке).

Заложила также несколько предметов из номера, в том числе большую бронзовую лампу в форме вздыбленной лошади – ее она вынесла из гостиницы, завернув в душевую занавеску. Просадила в казино все сто долларов, что выдала ей Норма Джин, – в буквальном смысле, до последнего пенни. Ни разу не побывала на съемочной площадке «Неприкаянных». Беззастенчиво и смачно целовала Норму Джин в губы в присутствии мужа-Драматурга, когда тот был «под мухой» или притворялся, что выпил лишнего. Она внезапно и без всяких объяснений покинула супружескую пару во время ужина в ресторане, после чего рано утром ее арестовали в баре казино за нарушение общественного порядка, нападение с ножом на крупье и охранника.