Блумсберийская красавица

— Какова крошечная, злая ехидна! воскликнула она, обращаясь къ Бобу: — ускользнулъ тихонько, когда вс думали, что онъ такъ слабъ, что и ногъ не передвинетъ! О! я ему за это отплачу!

Бобъ, въ качеств субъ-констэбля, былъ отправленъ, съ десятью шиллингами въ карман, разыскивать бглеца по сосдству, и захватить его опять.

Отважный молодой человкъ, съ быстротою мысли, свойственной людямъ геніальнымъ, сейчасъ же составилъ себ планъ дйствій. Онъ спрячется пока въ ближайшемъ трактир, и будетъ изъ окна наблюдать, не пройдетъ ли мимо преступникъ.

Прошло десять часовъ, и все-таки нтъ Боба, и что еще хуже, нтъ Долли. Анастасія прежде всего освдомилась, взялъ ли съ собою мистеръ Икль дорожный мшокъ. Никто даже не видалъ, какъ мистеръ Икль вышелъ изъ дожу.

Единственная ея надежда была на бдительность братца, который, по странной случайности, въ эту самую минуту игралъ пятую партію на бильярд съ зеленщикомъ, со старьевщикомъ, и съ торговцемъ сыромъ; по три пенса назначалась партія, и выигравшій платилъ за эль; такимъ образомъ, Бобъ увеличивалъ популярность дома Иклей, и умя мастерски владть кіемъ, даромъ пилъ.

Нисколько не смущаясь послдствіями своего смлаго поступка, Долли, съ сигарой во рту, шелъ домой, въ хорошемъ настроеніи духа посл прекраснаго обда и ласковаго обхожденія; онъ давалъ себ общаніе на будущее время больше искать развлеченія вн дома; это будетъ ослаблять дурное впечатлніе, производимое домашими дрязгами.

Долли громко постучалъ въ дверь, и когда ее отворила сама гнвная Анастасія, тихонько насвистывалъ, издавая звукъ, занимавшій средину между свистомъ втра въ замочную скважину и пискомъ молодаго щегленка въ равное утро.

Долли былъ въ хорошемъ настроеніи духа.

Анастасія, ожидавшая Боба, какъ только увидла чью-то шляпу, сейчасъ же вскричала:

— Что нашли, поймали его?

Долли понялъ истинное значеніе словъ жены и улыбнулся. Узнавъ Долли, Анастасія крикнула;

— Надюсь, мистеръ Икль, что вы не намрены каждую ночь заставлять цлый домъ ожидать васъ?

Долли, вмсто отвта, взглянулъ на часы; видя, что еще только три четверти одиннадцатаго, онъ сообразилъ, что не требуется никакого объясненія.

— Принесите подсвчникъ, крикнулъ онъ горничной. Такая дерзость испугала и смутила Анастасію. Она чувствовала себя совершенно побжденною.

— На будущее время, мистеръ Икль, продолжала она: — когда вы бываете расположены идти гулять, то, быть можетъ, у васъ достанетъ благопристойности, попросить жену сопутствовать вамъ!

Долли взошелъ на лстницу, не удостоивъ ее отвтомъ. Такъ-какъ супруги занимали отдльныя коинаты, то разговоръ въ этотъ вечеръ не продолжался. Долли спалъ крпко.

По удаленіи мужа, первымъ дломъ мистриссъ Икль было завладть его шляпой, которую она заботливо заперла въ шкафъ съ бльемъ.

— Теперь мы посмотримъ! сказала она, повернувъ два раза ключъ въ замк.

Любезные сосди Иклей, какъ только узнали, что Долли былъ въ гостяхъ у Пиншедовъ, сейчасъ же возымли сильное желаніе, чтобъ онъ удостоилъ своимъ посщеніемъ ихъ скромный семейный обдъ; надменная Анастасія должна была сильно получиться, видя, что ея мужа приглашаютъ, а о ней забыли.

Они мало знали, мало цнили сильный, ршительный характеръ красавицы. Думать, что ее можно растоптать, было все равно, что стараться раздавить упругій матрацъ. Анастасія обладала, если можно такъ выразиться, нравственною упругостью; она была подобна мди, сдлавшейся гибкою отъ ударовъ молота. Сойдя внизъ, въ завтраку, мистриссъ Икль увидла на стол два письма, подписанные женскимъ почеркомъ и адресованныя на имя мужа. Безъ малйшаго колебанія она вскрыла ихъ. Она обладала совершенно наполеоновскою быстротою дйствій.

Въ первомъ письм «Ивовая скамья» просила удостоить, во второмъ «Тюльпанная хижина» была бы очарована, еслибъ… Героическая женщина нахмурила классическія брови и сунула оба приглашенія въ карманъ.

— О, о! прошипла она: — они хотятъ поразить меня съ этой стороны, вотъ что! Глупцы, они принимаютъ меня за ребенка!

Когда Джонъ принесъ корзинку съ хлбомъ, она попросила его на будущее время подавать вс получаемыя письма ей. Джонъ будетъ такъ добръ, что сообщитъ приказаніе своей госпожи горничнымъ.

Еще не было двнадцати часовъ, какъ Анастасіи, выбравъ самое лучшее стальное перо, написала язвительные отвты на приглашенія, присланныя мужу; отвты были посланы съ нарочнымъ, съ Джономъ, одтымъ въ самую лучшую ливрею.

— Что вы будете длать съ подобной женщиной? спросила «Ивовая скамья» у «Тюльпанной хижины».

— Что длать съ ней, отвчала «Тюльпанная хижина»: — не спрашивайте меня, моя милая!

— Она не успокоится, пока не вгонитъ его въ могилу! вскричала «Ивовая скамья».

— И по дломъ ему, возразила недовольная «Тюльпанная хижина».

Несчастный Долли! даже «Тюльпанная хижина» его оставила.

ГЛАВА IX Буря въ шляп