Блумсберийская красавица

— Долли, Долли, шептала она сквозь втви: — отвчайте, милый! Только одно слово. Я безъ намренія сдлала это, право, безъ намренія. Если вы меня простите теперь, то я никогда больше не буду ссориться съ вами.

Единственный отвтъ былъ:

— Женщина, принесите мн шляпу.

— О, съ удовольствіемъ — сейчасъ!

Она побжала за шляпой, и черезъ дв минуты Бобъ передалъ шляпу владльцу, который надлъ ее на голову и, принявъ, такимъ образомъ, боле благообразный видъ, гордо смотрлъ на дорогу.

— Простите вы меня, Долли? умоляла Анастасія. — Я стану на колни предъ вами, если хотите. Вы можете длать какъ вамъ угодно — идти или оставаться, какъ вы желаете! Увряю васъ, клянусь вамъ!

На улиц показалась карета, и красавица, корчась отъ страха, присла за кустъ. Она наблюдала на Долли, полная той тревоги, которая ускоряетъ образованіе морщинъ и останавливаетъ ростъ волосъ.

Слава-Богу, это только омнибусъ, и притомъ мста вс заняты, и снаружи и внутри! Она замтила, къ величайшей своей радости, что Долли спряталъ за спину и кочергу и окровавленные пальцы. Значитъ, онъ не желалъ выставлять ее на позоръ. Это утшительно. Она опять можетъ свободно дышать.

— Испытайте меня еще разъ, Долли, кричитъ Анастасія, начиная плакать. — Я знаю, что была злой женщиной, была неласкова къ моему Долли; но теперь я буду доброю, — право, буду, Долли. О, простите меня! Вы хотите идти куда-нибудь? Длайте какъ вамъ угодно, — обдайте гд хотите, я буду ждать васъ, какъ бы ни было поздно, — я сдлаю все, если вы теперь простите меня!

Кто можетъ противиться такимъ сладкимъ мольбамъ, произносимымъ чуднымъ сопрано? Долли чувствовалъ, что гнвъ его начинаетъ оплывать, какъ слабая пна.

Чтобъ поддержать свое мужество, онъ сердито крикнулъ «никогда!» и повернулся спиной къ кустарнику.

Но уже самый тотъ фактъ, что онъ отвчалъ, былъ удовлетворительнымъ явленіемъ. Сношенія начались.

— Это была не боле, какъ шутка, Долли, говорила она, продолжая рыдать. — Я отворила бы дверь чрезъ нсколько минутъ. Я сдлала это, чтобы попугать васъ. Меня взяла ревность: я думала, что вы уходите въ какимъ-нибудь лэди.

Она знала, что такія слова его подвинутъ до облаковъ.

— Мн кажется, что вы меня теперь уже не любите. Я думаю, что васъ привлекаетъ какая-нибудь другая женщина; эта мысль длаетъ меня очень несчастною и выводитъ изъ себя. Иногда я не знаю, что длать съ собой. Простите меня на этотъ разъ, милой, и я буду хорошей женщиной! Право, буду — клянусь! врите мн! Скоре! опять опять детъ карета, прибавила она, услыхавъ стукъ приближавшіхся колесъ.

Выставивъ ревность причиною безумствъ, Анастасія сдлала геніальный ходъ — Долли навострилъ уши. Новый свтъ блеснулъ предъ нимъ. Ему объяснялось необыкновенное поведеніе Анастасіи въ послднее время; извстно, что ревнивыя женщины способны на все. Именно такъ было и въ настоящемъ случа. Бдное созданіе!

Ему было даже нсколько пріятно подозрніе въ непостоянств. Это показывало, что она врила въ его способность плнять сердца, а онъ терзался мыслію, что она его презираетъ!

Бдное, ревнивое созданіе!

— На этотъ разъ я прощу васъ, сказалъ онъ, проходя между остролистникомъ съ высоко поднятой головой и съ нахмуренными бровями, съ видомъ строгаго школьнаго учителя: — но если вы опять когда-нибудь забудетесь, Анастасія, мы разстанемся завсегда!

Она покорно послдовала за нимъ и, дйствительно, въ эту минуту чувствовала къ нему уваженіи — или, если хотите, страхъ. Чтобы убдить мужа въ искренности своего раскаянія, она спросила его:

— Я призову слугу, милый, и велю ему принести шестъ шляпъ, хотите?

Это его растрогало, даже заставило почти прослезиться.

— Нтъ, Анастасія, возразилъ онъ: — я не имю желанія унижать свою жену передъ прислугой, для удовлетворенія желанной гордости. Ваше предложеніе доставляетъ мн больше удовольствія, чмъ могло бы доставить проявленіе моей власти въ глазахъ слуги.

Мягкость и кротость дорогаго существа — вещь опасная: она обезоруживаетъ васъ, и при возобновленіи непріязненныхъ дйствій вы удивляетесь, гд оставлено ваше оружіе.

Анастасія перевязала раненую руку Долли, а онъ, въ знакъ благодарности, поцаловалъ ее въ лобъ. Во время обда она кротко разговаривала, и при каждомъ миломъ слов привязанность къ ней возраждалась въ его сердц.

Съ недлю времени онъ былъ совершенно счастливъ. Когда она намекнула, что Боба нужно отослать прочь, онъ, глупый крошечный человкъ, ршился быть великодушнымъ и не только воспротивился отъзду Боба, но еще далъ этому отвратительному юнош пять фунтовъ взаймы. Когда она каждое утро спрашивала, будетъ ли Долли обдать не дома, онъ горячо отвчалъ, что всему въ мір предпочитаетъ общество своей Анастасіи.

Но съ такимъ сумасшедшимъ существомъ, какъ Анастасія, можно ли сколько-нибудь быть увреннымъ въ томъ, какъ пройдетъ день.