Блумсберийская красавица

Но всего тягостне было то, что Долли слышалъ, какъ покашливалъ, стоя въ корридор, злодй Бобъ, давая знать, что онъ готовъ, если есть надобность въ его услугахъ. Потерявъ всякую надежду взять верхъ, хотя бы даже силою, Долли удалился въ крпость добродтельнаго негодованія и старался усмирить свою жену, какъ усмиряютъ дикихъ зврей, выраженіемъ глазъ.

Долли могъ похвастаться, что во всхъ своихъ ссорахъ съ женой держалъ себя чрезвичайно деликатно и разсудительно. Онъ никогда не допускалъ, чтобъ страсть взяла у него верхъ надъ здравымъ смысломъ. Вмсто того, чтобъ прибгать къ помощи злобныхъ словъ и сильной жестикуляціи, — каковъ, къ моему ужасу, бываетъ обычай у многихъ супруговъ, — онъ былъ строгъ въ выбор своихъ словъ и чрезвычайно остороженъ въ дйствіяхъ. Мягкость его поступковъ вовсе не доказывала его неуязвимости. Грудь его сильно волновалась отъ бури ощущеній (какъ было бы и съ вами, читатель, въ подобномъ случа); слова его были похожи на слова человка, который задыхается отъ бгу, а глава блестли фосфорическимъ блескомъ; но въ самыя горькія минуты, когда Долли готовъ былъ перекусить пополамъ кусокъ горячаго желза, чтобъ найдти успокоеніе, все-таки упреки, срывавшіеся съ его языка, были приличны, какъ отрывки изъ проповдей. По-моему мннію, грубый, толстый грумъ, отличающійся свдніями въ незатйливой фразеологіи конюшни, имлъ бы на своей сторон большую вроятность успха въ сношеніяхъ съ такой неукротимой женщиной, какъ прелестная Анастасія.

— Сударыня! воскликнулъ Долли, съ величественнымъ и сдержаннымъ видомъ полицейскаго сановника: — это послднее оскорбленіе ршаетъ нашу будущность. Съ этой минуты я отнимаю у васъ любовь, которую, несмотря на вашъ эгоизмъ и необдуманное поведеніе, я все еще не переставалъ питать къ женщин, сдлавшейся моею женою.

Язвительная Анаетасія широко открыла глаза, комически представляя испуганную, и презрительно улыбнулась.

— Боже мой, какъ это страшно! Ха! ха! Боюсь, какъ бы мн не умереть отъ страху! отвчала она.

— Я отъ васъ отказываюсь. Дай Богъ, чтобъ мы никогда боле не встрчались! закончилъ Долли.

Но сообразительная Анастасія была сплочена изъ крпкаго матеріала и, сверхъ того, обладала смлостью. Она презрительно потрясла головой.

— Вы отказываетесь отъ меня — вы! вскричала она. — Ахъ, вы презрнная крошечная тварь, непристойный маленькій карачунъ! Вы осмливаетесь говорить мн въ лицо, что вы отъ меня отказываетесь! Очень хорошо! вы откажетесь отъ меня не даромъ! Я сейчасъ запру васъ на замокъ на три дня и посмотрю, не возвратитъ ли это вамъ разсудка.

Какъ ни невроятно это покажется замужнимъ дамамъ, но необыкновенная женщина дйствительно поступила такъ; выбжавъ изъ комнаты, она повернула въ замк ключъ и положительно сдлала плнникомъ своего супруга.

Все было кончено. Онъ часто говорилъ это прежде, но теперь онъ это чувствуетъ. Колнопрекловеніе и слезы были теперь безполезны. Романъ кончился. Еслибъ она подняла руку, чтобъ ударить его, то и тогда оскорбленіе не превзошло бы настоящей обиды.

Долли изгналъ изъ своего сердца всякую нжность къ ней, — онъ встряхивалъ это сердце, какъ ведро. Теперь это было пустое сердце, — сердце, отдающееся въ займы, несчастное, лишенное мёблировки, разрушенное сердце, поруганное и разбитое на части послднимъ жильцомъ.

Пока Бобъ и Анастасія потирали руки, радуясь ловкости подвига, пока она кричала: — я повяжу этому маленькому чудовищу! а онъ длалъ ей комплименты, говоря: — вы молодецъ, Стаси! пока она объясняла Бобу всю выгоду имть этого плута въ своихъ рукахъ, что длалъ Долли?

Онъ схватилъ кочергу, — тяжелую кочергу, которую могъ поднять не иначе, какъ обими руками. Враги услышали звукъ разбитаго стекла.

Пока они съ ужасомъ смотрли другъ на друга, Долли раздробилъ на тысячу кусковъ кочергой окно, раму и стекла. Потомъ, имя видъ скоре безумнаго человка, чмъ смирнаго Долли, онъ вылзъ въ это отверстіе и спокойно пошелъ, съ непокрытой головой и съ окровавленными пальцами, держа въ рукахъ кочергу на подобіе модной тросточки.

Бобъ и испуганная Анастаія, увидвъ его, въ то же мгновеніе пустились въ погоню, которая, впрочемъ, была непродолжительна, потому что Долли, достигнувъ уличныхъ воротъ, прислонился къ столбу, озираясь кругомъ; предусмотрительный Бобъ, не спуская главъ съ кочерги, не приблизился, а сталъ въ нсколькихъ футахъ разстоянія.

— Икль, кричалъ Бобъ: — что такое случилось, дружище?

Долли, вмсто отвта, смрялъ глазами своего шурина.

Въ этомъ взгляд выражалось бзконечное презрніе къ цлому племени де-Кадовъ, — Бобъ съ горечью чувствовалъ это и принялъ смиренный видъ. Онъ возвратился въ сестр, которая, ломая руки, стояла на порог, и не принесъ ей никакихъ утшительныхъ извстій.

Анастасія, чувствуя, что грубое насиліе безполезно, ршилась пустить въ дло силу своего личнаго очарованія. Она приблизилась къ густому кусту остролистника, и, спрятавшись за его колючими листьями, обратилась въ Долли съ увщаніями.

Какое ужасное положеніе для лэди! Если кто-нибудь пройдетъ, что съ нею будетъ!