Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Впрочем, радует, что православные люди Украины продолжают выходить на улицы – как во время 80-тысячного крестного хода 2016 года, прошедшего через многие области запада, востока и центра страны. Как во время протестов против рассмотрения в Верховной Раде антицерковных законов в 2017-м. Именно на активных мирян, с их твердой народной верой и жестким консерватизмом, вся надежда. Кстати, как раз такие люди в XVI-XVII веках сохраняли Православие в Львовском крае – на фоне тотального предательства архиереев и священников, продавшихся польской власти и перешедших в унию.

Сегодня решается, будет ли украинский народ частью восточной православной цивилизации, той цивилизации, которая его создала – точно так же, как и народ России, народ Молдовы, народ Белоруссии, многие другие народы, населяющие пространство исторической Руси. Сегодня многие хотели бы сказать, что время этой цивилизации прошло, но для десятков миллионов людей на Украине, как и для десятков миллионов людей в других странах, это не так. Люди живут по нравственным и духовным принципам этой цивилизации, люди не хотят, чтобы иные, заимствованные извне – с Запада или с Востока – духовные принципы, идеи, ценности или антиценности стали бы доминирующими в том или ином народе помимо воли самих этих людей.

Да, разные люди на Украине, как и в других странах, делают свой цивилизационный, мировоззренческий, политический выбор. Нельзя не уважать этого выбора, нельзя пытаться как-то помимо воли самих этих людей данный выбор изменить. В том числе нельзя изменить выбор тех десятков миллионов людей, которые чувствуют себя сынами и дочерьми православной цивилизации, которые имеют собственное представление о том, как должно быть устроено общество, как должна быть устроена семья, как должны быть устроены отношения между полами, как должны быть устроены культура, экономика, общественная жизнь и так далее. Очень хочется надеяться, что вот этот цивилизационный выбор десятков миллионов людей на Украине не будет подвергнут какому-то жесткому прессингу, что никогда не будет сделана попытка изменить религиозный и идейный вектор развития их жизни в угоду жесткой политической воле, проявляющейся через силовые методы подавления инакомыслия.[60]

Белоруссия

Впервые побывать в Минске я смог уже в довольно зрелом возрасте. И, пожалуй, больше нигде в Белоруссии толком не был. Но народ этой страны знаю неплохо – через его духовенство, служащее в Москве и в других российских городах и весях. Не стоит обманываться внешней простотой и открытостью белорусов, которые даже могут посмеяться вместе с тобой над своим языком, где все «пишется как слышится», несмотря на историческую логику словообразования – например, греческую или латинскую. В стране живут люди, очень верные своему историческому пути, очень внутренне собранные, очень целостные. Пример партизанского движения 1940-х годов ярко обо всем этом свидетельствует.

Страдания военных лет, погубившие четверть белорусского народа, переживаются до сих пор – и до сих пор поражают гостей, особенно знакомых с историей Второй мировой войны по западным книгам и фильмам. Помню, как немцы-лютеране в Хатыни надевали темные очки, чтобы не показывать слез, а потом весь день молчали. Страдания белорусов выковали народную волю, да, наверное, и создали сам народ.