Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Впрочем, то, что веры у нас принципиально разные, позволяет по крайней мере отойти от ложных целей «сближения» и «слияния», сосредоточившись на анализе общественных проблем – в том числе на анализе моральном. И одна из главных тем для совместного обсуждения – анализ истории ХХ века и выводы из нее. Конечно, не все русские виновны в актах антисемитизма, словесного или насильственного, но эта вина – наша общая вина. Конечно, в «революциях» 1917 года и в последующем геноциде русского народа участвовали не только евреи – однако их доля в «руководящем составе» была очень велика, и за их преступления хорошо бы от имени народа извиниться. Да, многим евреям до 1917 года не давали в полной мере участвовать в жизни страны – и это было неправильно. Но не стоит отрицать и права русских на самообъединение – в том числе на основе оболганного Союза русского народа, бывшего одним из самых светлых явлений начала ХХ века. Точно так же в будущем нужно отказаться от любых агрессивных действий в адрес друг друга – силовых, политических или словесных – и признать за обеими народами право на полностью свободное развитие, каким бы мировоззренчески и религиозно чуждым для другой стороны оно ни казалось.

Конечно, греховен антисемитизм. Конечно, вовсе не только евреи участвовали в революционных событиях, в гражданской войне и в печально известном красном терроре. <…> Более того, в феврале в «революции» участвовали как основная движущая сила представители русского этноса – и какие представители! Аристократия, люди, которые именовали себя патриотами и даже монархистами… А без февраля не было бы и октября, и не было бы многих ужасов, которые потом переживала страна. Февраль как случай русского предательства, предательства русских элит, не менее трагичен и не менее чудовищен с точки зрения последствий, чем октябрь.

Я лет тридцать пять – с юности, с подросткового возраста – обсуждаю тему вины за революцию со своими родственниками, друзьями, знакомыми, собеседниками. Русскими, евреями, православными, не-православными, верующими, неверующими. И знаю, что многие лучшие люди чувствуют и вину значительной доли еврейского народа за то, что происходило, и вину значительной доли русского народа за зверства и страдания. Чувствуют справедливость истории, знают, что многие из тех, кто создавал машину неправедного насилия, неправедной смерти в период большевизма, потом стали жертвами этой же машины. <…>

Нам действительно жить вместе – и не двести лет, а, если Господь позволит, много больше, – как людям разных национальностей и разных взглядов. Вести дискуссию надо, помня об этом. <…> Надо, наконец, добиться того, чтобы разные мировоззрения, разные политические модели – от шариатской до современной западной демократии и от коммунистической до современной ультракапиталистической – были бы признаны как имеющие право на жизнь, если их свободно выбирают народы. <…>