Большие надежды

Having hardly any time for consideration,-my watch showing me that the coach started within half an hour,-I resolved to go.	Но размышлять было некогда - до отхода дилижанса оставалось всего полчаса, - и я решил ехать.
I should certainly not have gone, but for the reference to my Uncle Provis.	Если бы не упоминание о моем "дяде Провисе", я бы, несомненно, остался.
That, coming on Wemmick's letter and the morning's busy preparation, turned the scale.	Именно это упоминание, да еще после письма Уэммика и всех утренних приготовлений, и решило дело.
It is so difficult to become clearly possessed of the contents of almost any letter, in a violent hurry, that I had to read this mysterious epistle again twice, before its injunction to me to be secret got mechanically into my mind.	В лихорадочной спешке трудно полностью охватить содержание любого письма, и мне пришлось еще два раза перечитать эту таинственную записку, прежде чем мой мозг как-то машинально отметил, что я не должен о ней рассказывать.
Yielding to it in the same mechanical kind of way, I left a note in pencil for Herbert, telling him that as I should be so soon going away, I knew not for how long, I had decided to hurry down and back, to ascertain for myself how Miss Havisham was faring.	Так же машинально повинуясь этому запрету, я схватил карандаш и написал Герберту, что, поскольку я уезжаю, и, возможно, на долгое время, я решил еще раз побывать у мисс Хэвишем - справиться о ее здоровье и сейчас же вернуться.
I had then barely time to get my great-coat, lock up the chambers, and make for the coach-office by the short by-ways.	После этого я только-только успел накинуть шинель, запереть квартиру и добраться проулками и дворами до почтовой станции.
If I had taken a hackney-chariot and gone by the streets, I should have missed my aim; going as I did, I caught the coach just as it came out of the yard.	Если бы я взял карету и ехал улицами, я бы опоздал; я и так поймал дилижанс уже в воротах.
I was the only inside passenger, jolting away knee-deep in straw, when I came to myself.	Придя в себя, я увидел, что сижу один, по колено уйдя ногами в солому, и тряский дилижанс уносит меня из города.
For I really had not been myself since the receipt of the letter; it had so bewildered me, ensuing on the hurry of the morning.	Я сказал "придя в себя", потому что действительно был не в себе с той минуты, как получил это письмо, - уж очень оно меня ошеломило после утренней спешки.
The morning hurry and flutter had been great; for, long and anxiously as I had waited for Wemmick, his hint had come like a surprise at last.	А спешил и волновался я утром ужасно, потому что как ни долго я ждал вести от Уэммика, в конце концов его сигнал все же поразил меня своей неожиданностью.
And now I began to wonder at myself for being in the coach, and to doubt whether I had sufficient reason for being there, and to consider whether I should get out presently and go back, and to argue against ever heeding an anonymous communication, and, in short, to pass through all those phases of contradiction and indecision to which I suppose very few hurried people are strangers.	Теперь же я стал недоумевать - как я очутился в этой карете, и сомневаться, достаточно ли у меня для этого причин, и прикидывать, не лучше ли сойти и вернуться домой, и твердить себе, что никогда не следует обращать внимания на анонимные письма, - словом, вкусил полную меру мучительных колебаний и противоречивых решений, вероятно знакомых всякому, кто когда-либо совершал необдуманные поступки.
Still, the reference to Provis by name mastered everything.	И все же упоминание о Провисе перевесило все остальные доводы.