Читаем Большие надежды полностью

I distinctly understood that he was working himself up with its contents to make an end of me.Мне было ясно, что он накачивается для храбрости, чтобы прикончить меня.
I knew that every drop it held was a drop of my life.Я знал, что каждая оставшаяся на дне капля - это капля моей жизни.
I knew that when I was changed into a part of the vapor that had crept towards me but a little while before, like my own warning ghost, he would do as he had done in my sister's case,-make all haste to the town, and be seen slouching about there drinking at the alehouses.Я знал, что, когда я обращусь в тот пар, что еще так недавно подползал ко мне, как вещий призрак, Орлик поступит так же, как после нападения на мою сестру: скорее побежит в город, чтобы все видели, как он шатается по улицам и пьет во всех кабаках.
My rapid mind pursued him to the town, made a picture of the street with him in it, and contrasted its lights and life with the lonely marsh and the white vapor creeping over it, into which I should have dissolved.Мысль моя унеслась за ним в город, нарисовала светлую, людную улицу, по которой он бредет, и сейчас же, в противоположность ей - пустынное болото и стелющийся над ним белый пар, в котором я растворился.
It was not only that I could have summed up years and years and years while he said a dozen words, but that what he did say presented pictures to me, and not mere words.Мало того что я успевал охватить мыслью целые годы, пока он произносил какой-нибудь десяток слов, - но и самые его слова не оставались для меня словами, а порождали зримые образы.
In the excited and exalted state of my brain, I could not think of a place without seeing it, or of persons without seeing them.Мозг мой был так возбужден, что стоило мне подумать о каком-нибудь месте или человеке, как я уже видел и человека и место.
It is impossible to overstate the vividness of these images, and yet I was so intent, all the time, upon him himself,-who would not be intent on the tiger crouching to spring!-that I knew of the slightest action of his fingers.Невозможно выразить, до какой степени четки были эти образы, а между тем я так внимательно следил все время за Орликом, - кто не стал бы следить за тигром, готовым к прыжку! - что не упускал ни малейшего его движения.
When he had drunk this second time, he rose from the bench on which he sat, and pushed the table aside.Подкрепившись второй раз, он встал со скамьи и отодвинул стол.
Then, he took up the candle, and, shading it with his murderous hand so as to throw its light on me, stood before me, looking at me and enjoying the sight.Потом поднял свечу и, загородив ее своей Злодейской рукой, чтобы свет падал мне на лицо, опять с наглым торжеством на меня уставился.
"Wolf, I'll tell you something more.- Слушай, волчонок, я тебе еще кое-что расскажу.
It was Old Orlick as you tumbled over on your stairs that night."Это ты на старого Орлика наткнулся тогда вечером, на лестнице.
I saw the staircase with its extinguished lamps.Я увидел лестницу с погасшими фонарями.
I saw the shadows of the heavy stair-rails, thrown by the watchman's lantern on the wall.Увидел тень чугунных перил, падавшую на стену от фонаря ночного сторожа.
I saw the rooms that I was never to see again; here, a door half open; there, a door closed; all the articles of furniture around.Увидел комнаты, которые мне не суждено было больше увидеть: знакомая мебель, одна дверь закрыта, другая приотворена.
"And why was Old Orlick there?- А почему старый Орлик там оказался?
I'll tell you something more, wolf.Ты слушай, волчонок, я тебе все расскажу.
You and her have pretty well hunted me out of this country, so far as getting a easy living in it goes, and I've took up with new companions, and new masters.Вы с ней сумели-таки выжить меня из этих краев, добились того, что для меня здесь легкого хлеба не стало, ну я и завел себе новых товарищей и новых хозяев.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки