Божественная комедия

       Чтоб те успели уберечь свой струг,

       И над волнами изгибают спины, —

²² Так иногда, для обегченья мук,

       Иной всплывал, лопатки выставляя,

       И, молнии быстрей, скрывался вдруг.

²⁵ И как во рву, расположась вдоль края,

       Торчат лягушки рыльцем из воды,

       Брюшко и лапки ниже укрывая, —

²⁸ Так грешники торчали в две гряды,

       Но, увидав, что Борода крадётся,

       Ныряли в кипь, спасаясь от беды.

³¹ Один — как вспомню, сердце ужаснётся —

       Заждался; так одна лягушка, всплыв,

       Нырнёт назад, другая остаётся.

³⁴ Собачий Зуд, всех ближе, зацепив

       Багром за космы, слипшиеся туго,

       Втащил его, как выдру, на обрыв.

³⁷ Я помнил прозвища всего их круга:

       С тех пор, как их избрали, я в пути

       Следил, как бесы кликали друг друга.

⁴⁰ "Эй, Рыжик, забирай его, когтú, —

       Наперебой проклятые кричали, —

       Так, чтоб ему и шкуры не найти!"

⁴³ И я сказал: "Учитель мой, нельзя ли

       Узнать, кто этот жалкий лиходей,

       Которого враги к рукам прибрали?"

⁴⁶ Мой вождь к нему подвинулся плотней,

       И тот сказал, в ответ на обращенье:

       "Я был наваррец.[287] Матерью моей

⁴⁹ Я отдан был вельможе в услуженье,

       Затем что мой отец был дрянь и голь,

       Себя сгубивший и своё именье.

⁵² Меня приблизил добрый мой король,

       Тебальд[288]; я взятки брал, достигнув власти,

       И вот плачусь, окунут в эту смоль".

⁵⁵ Тут Боров, у которого из пасти

       Торчали бивни, как у кабана,

       Одним из них стал рвать его на части.

⁵⁸ Увидели коты, что мышь вкусна;

       Но Борода, обвив его руками,

       Сказал: «Оставьте, помощь не нужна».

⁶¹ Потом, к вождю оборотясь глазами:

       "Ты, если хочешь, побеседуй с ним,

       Пока его не разнесли баграми".

⁶⁴ И вождь: "Скажи, из тех, кто здесь казним,

       Не знаешь ли каких-нибудь латинян[289],

       В смоле?" И тот: "Сейчас я был с одним

⁶⁷ Из мест, откуда путь до них недлинен.[290]

       Мне крюк и коготь был бы нипочём,

       Будь я, как он, опять в смолу заклинен".

⁷⁰ Тут Забияка: «Больно долго ждём!» —

       Сказал, рванул ему багром предплечье

       И выхватил клок мяса целиком.

⁷³ Тогда Дракон решил нанесть увечье

       Пониже в ноги; но грозою глаз

       Десятник их пресёк противоречье.

⁷⁶ Они смирились и на этот раз,

       А тот смотрел, как плоть его разрыта;

       И спутник мой спросил его тотчас:

⁷⁹ "Кто это был, кому нашлась защита,

       Когда, на горе, ты остался тут?"

       И он ответил: "Это брат Гомита,

⁸² Что из Галлуры, всякой лжи сосуд,

       Схватив злодеев своего владыки,

       Он сделал так, что те хвалу поют.

⁸⁵ Всех отпустил за деньги, скрыв улики,

       Как говорит; корысти не тая,

       Мздоимец был не малый, но великий.[291]

⁸⁸ Он и Микеле Цанке здесь друзья;

       Тот — логодорец;[292] вечно каждый хвалит

       Былые дни сардинского житья.

⁹¹ Ой, посмотрите, как он зубы скалит!

       Я продолжал бы, да того гляди —

       Он мне крюком всю спину измочалит".

⁹⁴ Начальник, увидав, что впереди

       Стал Забияка, изготовясь к бою,

       Сказал: «Ты, злая птица, отойди!»

⁹⁷ "Угодно вам увидеть пред собою, —

       Так оробевший речь повёл опять, —

       Тосканцев и ломбардцев, — я устрою.

¹⁰⁰ Но Загребалам дальше нужно стать,

        Чтоб нашим знать, что их никто не ранит;

        А я, один тут сидя, вам достать

¹⁰³ Хоть семерых берусь; их сразу взманит,

        Чуть свистну, — как у нас заведено,

        Лишь только кто-нибудь наружу глянет".

¹⁰⁶ Собака вскинул морду и, чудно

        Мотая головой, сказал: "Вот штуку

        Ловкач затеял, чтоб нырнуть на дно!"

¹⁰⁹ И тот, набивший на коварствах руку,

        Ему ответил: "Подлинно ловкач,

        Когда своим же отягчаю муку!"

¹¹² Тут Косокрыл, который был горяч,

        Сказал, не в лад другим: "Скакнёшь в пучину, —

        Тебе вдогонку я пущусь не вскачь,

¹¹⁵ А просто крылья над смолой раскину.

        Мы спустимся с бугра и станем там;

        Посмотрим, нашу ль проведёшь дружину!"

¹¹⁸ Внемли, читатель, новым чудесам:

        В ту сторону все повернули шеи,

        И первым тот, кто больше был упрям.[293]

¹²¹ Наваррец выбрал время, половчее

        Упёрся в землю пятками и вмиг

        Сигнул и ускользнул от их затеи.

¹²⁴ И тотчас в каждом горький стыд возник;

        Всех больше злился главный заправило;[294]

        Он прыгнул, крикнув: «Я тебя настиг!»

¹²⁷ Но понапрасну: крыльям трудно было

        Поспеть за страхом; тот ко дну пошёл,

        И, вскинув грудь, бес кверху взмыл уныло.

¹³⁰ Так селезень ныряет наукол,

        Чтобы в воде от сокола укрыться,

        А тот летит обратно, хмур и зол.

¹³³ Старик, всё так же продолжая злиться,

        Летел вослед, желая всей душой,

        Чтоб плут исчез и повод был схватиться.

¹³⁶ Едва мздоимец скрылся с головой,

        Он на собрата тотчас двинул ногти,

        И дьяволы сцепились над смолой.

¹³⁹ Но тот не хуже, чтоб нацелить когти,

        Был ястреб-перемыт, и их тела

        Вмиг очутились в раскалённом дёгте.

¹⁴² Их сразу жгучесть пекла разняла;

        Но вызволиться было невозможно,

        Настолько прочно влипли их крыла.

¹⁴⁵ Тут Борода, как все, томясь тревожно,

        Велел, чтоб четверо, забрав багры,

        Перелетели ров; все безотложно

¹⁴⁸ И там и тут спустились на бугры;

        Они к увязшим протянули крючья,

        А те уже спеклись внутри коры;

¹⁵¹ И мы ушли в разгар их злополучья.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Круг восьмой. — Пятый ров (окончание). — Шестой ров. — Лицемеры

¹ Безмолвны, одиноки и без свиты,

      Мы шли путём, неведомым для нас,

      Друг другу вслед, как братья минориты.[295]

⁴ Недавний бой припомянув не раз,

      Я баснь Эзопа вспомнил поневоле,