Брак у народов Западной и Южной Европы

Как было уже сказано, воздерживались от заключения брака в мае, однако это правило не без исключений: на севере Франции, в Нормандии, свадьбы в мае не только не запрещались, но даже предпочитались. Равным образом могли и пренебречь традицией не жениться в рождественскую неделю или во время поста (это случалось, например, в Бретани). В каждой области были свои представления о «счастливых» и «несчастливых» для свадьбы днях. Чаще всего счастливым днем считался вторник, несчастливым — пятница. Не играли свадьбы в дни больших католических праздников и в даты, посвященные деве Марии.

Как правило, свадебное торжество проводили в первой половине или в середине дня. Вечером или ночью венчались вдовцы и вдовы. Когда-то, до конца средних веков, играли свадьбы в ночное время. В XIX в. брачные празднества ночью при свете факелов устраивали аристократы.^{708}

При всем многообразии локальных и временных вариантов можно схематически составить общий сценарий свадебной обрядности. Главные моменты этого дня: оформление брака в мэрии или же в мэрии и потом в церкви; совершение обрядов разлучения невесты со своей семьей и родней и обрядов объединения ее с новой родней, т. е. социализированных обрядов, выполняемых двумя коллективами; осуществление обрядов и магических приемов, направленных на чадородие и благополучие новой семьи и окружающего ее общества.

В день свадьбы жених и его свита — группа парней во главе с «почетным юношей», — распевая песни и стреляя в воздух, являлись к дому невесты. Тут их ждало первое препятствие: пришедших не впускали в дом, прятали от них невесту, подменяли ее другими женщинами, всячески старались оттянуть момент ее разлучения с семьей. Порою разворачивалось подлинное театрализованное действие, где каждый участник исполнял заранее известную роль.^{709}

Из числа многих вариантов приведем один. В Бретани драматизированное действо сопровождалось песенным турниром: жених и группа сопровождавших его юношей стояли перед домом отца невесты и в особой песне просили их впустить. Из-за запертой двери от имени невесты им отвечали женщины: «Мой отец грустен, моя мать печальна, а я слишком благодарная дочь, чтобы открыть дверь в такой час». «Наша защита крепка», — предупреждали женщины и выдвигали свои условия: нужно спеть песню, которую они еще не знают и на которую не смогут ответить лучшей. Завязывалось долгое состязание. В итоге охранительницы соглашались выдать невесту в обмен на хороший подарок. Тогда звучала торжественная песня, в которой перечислялись традиционные свадебные дары — передник, ленты, кружева, булавки, крестик и другое «для пополнения свадебной корзины». После обещания каждого подарка следовал отказ, пока наконец домогающиеся не восклицали: «Откройте дверь, женушка, моя милая, это муженек пришел за вами». Только после этой песни жениха с его свитой впускали в дом.^{710}

В ходе свадьбы происходили прятание невесты и обряд так называемой «ложной невесты». Когда жениха с его свитой, которые перед запертой дверью требовали «отдать им овечку», в конце концов впускали в дом, они повсюду искали невесту, а им выводили одну за другой переодетых девушек. Если жених не узнавал среди них своей суженой, он подвергался насмешкам.^{711} Прятание невесты повторялось в некоторых местностях и по возвращении из церкви (например, в Верхней Савойе). Все присутствующие включались в игру с целью обмануть «почетного юношу», который ее охранял, и заставить его платить выкуп. Ритуал переходил в шутку, в развлечение.^{712}

Невеста не должна была выказывать радость по случаю свадьбы, это считалось плохим тоном. Ей полагалось плакать, сопротивляться увозу из дома, прятаться от поезжан и т. д. (в прошлом она даже могла разорвать на себе платье).

Одевание невесты — это сложная процедура, требовавшая много времени и терпения. Наряжала ее, как правило, портниха (так как шить самой подвенечное платье считалось дурным предзнаменованием), а помогали ей подружки молодой.

Невеста считалась носительницей особой силы, способствующей чадородию и шире — всяческому благополучию. Девушки стремились приобщиться к этой силе: очень хорошим признаком для их будущего было уже само приглашение на свадьбу. Попасть в состав невестиной свиты, а тем более стать почетной подружкой — это значило наверняка вскорости выйти замуж. С этой же целью девушки старались прикоснуться к невесте, получить от нее в подарок булавки, которыми закреплялись различные детали ее костюма, а позже — во время пира и при раздевании — кусочки подвенечной вуали и чулочной подвязки.^{713}

Наконец, наступал момент прощания с родными. Иногда молодые обнимались с родными, стоя на пороге дома, или же преклоняли колена на пороге, обратясь лицом к собравшимся гостям (так было, например, в Гаскони). Объятия девушки с покидаемыми родными означали ее духовную близость с ними (объятия — ритуальный знак единения: обнимались, когда приглашали родных и соседей на свадьбу; дарили им отличительные знаки; встречали прибывших на празднество).