Брак у народов Западной и Южной Европы

Знаком объединения с родичами было слушание мессы по умершим в обеих собирающихся породниться семьях (ее служили чаще всего в воскресенье перед свадьбой, накануне бракосочетания, на следующий день или в первое воскресенье после него).^{714} Это символическое действо имело, вероятно, глубокие корни, аналогичные обрядам земледельческого цикла, а именно обращение к памяти предков, испрашивание благополучия в самые ответственные моменты жизни.

Залогом благополучия молодой семьи служило и благословение родителей непосредственно перед отправлением в церковь из дома невесты. Характерно, что на Корсике это делал только отец, в то время как в иных местностях — отец и мать вместе.

Маршрут прохождения свадебного поезда весьма различен в тех или иных местностях Франции, но в общей форме его можно обозначить так: жених со свитой направляется в дом невесты — из ее дома вместе следуют в мэрию — из нее в церковь — из церкви все вместе отправляются в дом родителей невесты, где устраивают для поезжан предварительное угощение — затем на место главного пира — после пира направлялись в дом, где новобрачные проводили первую ночь (это мог быть дом друзей, соседей) — утром вновь посещали дом родителей новобрачной, а оттуда направлялись к месту своего постоянного поселения.

Другим вариантом было прибытие из церкви в дом родителей новобрачного, минуя дом родителей новобрачной. Третьим вариантом являлся приезд из церкви непосредственно в новый дом молодых супругов.^{715}

Полтора столетия назад было принято ехать в церковь или на разукрашенных зеленью, цветами и лентами повозках или же верхом. В последнем случае невеста сидела на крупе лошади своего отца, а возвращалась из церкви на лошади только что обретенного мужа. Примерно с середины XIX в. стали ходить пешком.

Порядок, в котором выстраивались поезжане, имел множество вариантов. Чаще всего впереди шла невеста об руку со своим отцом, за ними жених со своей матерью. Затем двигались пары неженатой молодежи, возглавляемые «почетным юношей» и «почетной девушкой», за ними следовали остальные гости. Из церкви новобрачные шли вместе. Возглавляли шествие музыканты: традиционные флейту, скрипку и барабан со временем вытеснил аккордеон.^{716}

Свадебный кортеж сопровождался большим шумом: звонили колокола, взрывались петарды, раздавались ружейные и пистолетные выстрелы, радостные крики были слышны повсюду, где проходил поезд. Шум поднимали и при выходе из церкви, и во время разъезда гостей со свадебного праздника и в другие моменты. К концу XIX в. этот обычай стал принимать более сдержанные формы; прекратились и крики в самой церкви, которые некогда обозначались выражением «пригвоздить невесту» (clouer la mariée). Во время свадебной процессии на острие шеста несли курицу и заставляли ее кричать, особенно перед домами девушек на выданье, в старые времена курицу приносили даже в церковь.^{717} Ясно, что эта птица (несушка) имела прямое отношение к магии плодородия.

Впереди свадебного шествия несли дерево: или настоящее живое деревце, или лавровые ветви (на юго-западе страны и в Вандее), украшенные виноградом, фруктами, лентами, искусственными цветами, сластями и увенчанные на вершине яблоком. Этот символ процветания и изобилия назывался «дерево невесты», «почетное дерево», «май» или просто «букет». В Лотарингии сама невеста несла разукрашенную миртовую ветвь. Букетики цветов, зеленые веточки, бутоньерки украшали костюмы участников кортежа.^{718}

На пути свадебного поезда то и дело возникали препятствия: дорога оказывалась перегороженной цепью, лентой или же стволом дерева (подобные барьеры устраивали и на обратном пути из церкви, и перед домом, куда должна была вступить новобрачная). Местные парни требовали от жениха и его дружины выкуп за то, что он уводит девушку (особенно, конечно, если он был не из их села или прихода). В Лангедоке парни, держась за руки, образовывали цепь; с ноги невесты снимали туфельку и брали за нее «выкуп». Девушки вручали невесте венки — провожали в новую жизнь свою подругу. В некоторых областях преграда имела символический смысл, она означала объединение.

В Оверни, Бретани и Бурбонне путников ожидал стол, уставленный яствами, которые должны отведать молодые; в Лангедоке соседи, перегораживавшие путь лентой, предлагали съесть лепешку. Были здесь и явные намеки на будущее потомство молодых — воткнутое в землю веретено, кукла в колыбели и т. п.

Некоторые «барьеры» состояли из подарков молодым — веник, каминная решетка, очажная цепь (Бресс, Центральная Франция). Все эти предметы имели глубоко символический смысл — связь с очагом, домашним благополучием.

Преграждавшая путь лента также приобретала символическое значение: невеста опоясывалась ею вместо пояса или же делила ее пополам с женихом.^{719}