Брак у народов Западной и Южной Европы

Таким образом, проблемы взаимосвязи разных конфессий (преимущественно в Нидерландах), социальных, локальных и профессиональных групп были характерны для семейно-брачных отношений в обеих странах. На этом фоне вопрос о национально-смешанных браках не представлял собой острой проблемы, и специальная литература по семье не отводила ему сколько-нибудь значительного места. И все же в Бельгии и Нидерландах существовали (сохранившись во многом и по сей день) некоторые особенности заключения браков между людьми разных национальностей.

В Нидерландах, где основное население представлено тремя близкородственными народами (голландцы, фламандцы и фризы), наименьшее распространение получили браки между голландцами и фризами. Причины этого не столько в национальном отчуждении, сколько в социально-экономическом и языковом барьерах, а также в более традиционном укладе жизни фризов, хотя размывание фризского этноса шло (к началу XX в.) и за счет смешанных браков. С другой стороны, фламандцы и голландцы, наоборот, очень близки по языку и уровню социально-экономического развития, но их отделяло друг от друга вероисповедание: большая часть голландцев придерживалась протестантизма, а фламандцы исповедовали католицизм.

В Бельгии, где по существу не было религиозного барьера и все население принадлежало к католической общине (за исключением небольших групп протестантов, иудаистов и др.), на первый план выступали разногласия между двумя крупными разноязычными этносами (фламандцами и валлонами), которые периодически обострялись ввиду неравномерности социально-экономического и этнокультурного развития данных этносов. Это отнюдь не способствовало процессу интеграции и в семейно-брачной сфере, хотя и не исключало национально-смешанные браки. Они не являлись в глазах населения обеих стран чем-то предосудительным.^{760}

Чаще всего добрачные знакомства молодежи происходили на сельских ярмарках, «кермесах», во время церковных праздников. В апреле в Стапхорсте и в деревнях Северной Голландии устраивались животноводческие ярмарки, аукционы завершались праздничным гулянием. Юноши и девушки имели также возможность познакомиться во время гуляний на праздник вознесения и на второй день троицы. Если девушка не стала невестой до осени, она непременно посещала ярмарку в Зволле, проводившуюся во вторую пятницу ноября в честь св. Маартена. Отправляясь в Зволле, девушки специально принаряжались и брали с собой пестрый мешок для дождевика и покупок. Этот мешок становился (Стапхорст) символом отношений между девушками и юношами: если парень отнимал его у понравившейся ему девушки, то вечером того же дня он заносил его хозяйке, воспользовавшись случаем для знакомства с семьей своей избранницы. Если и на этой ярмарке девушку постигала неудача, то до конца года она могла использовать еще один шанс — ярмарку в последний четверг декабря (Меппел).^{761}

Наиболее редкой формой первого знакомства парня с приглянувшейся ему девушкой можно считать посещение молодым человеком ее дома (Фландрия). Но для этого шага нужна была хотя бы малейшая зацепка: юноша старался подружиться с братом девушки и уже на правах его друга войти в дом. Подчас девушка догадывалась о намерениях гостя и предлагала ему сесть, что символизировало благосклонное отношение. В ее доме под присмотром матери совершалась своего рода «сделка» между молодыми людьми. Такой прием давал юноше право на продолжение знакомства, которое могло завершиться свадьбой.

Не в меру застенчивый, робкий молодой человек, который не мог отважиться войти в дом своей избранницы, поступал иначе: в тайне от всех он высаживал перед домом девушки так называемое «майское дерево», или дерево любви (Контих). А. Мариню считал, что посадка такого дерева не только способ выразить свои чувства, но и принятие определенных обязательств перед всей общиной.

Этикет ухаживания был особенно насыщен символикой: «майское дерево» часто ставилось на лугу, и молодежь собиралась вокруг него, отмечая приход весны и пробуждение природы. Это был праздник мая, с которым связывали надежды на удачное замужество или женитьбу. Нередко устраивались состязания в прыжках через ручей, которые были окрашены магической верой в плодотворную, живительную силу воды. А соломенные чучела разного вида и определенные породы деревьев прямо ассоциировались в сознании народа с теми или иными чувствами женихов.

В бельгийской провинции Люксембург (Виртон) отмечена весьма оригинальная манера ухаживания, известная как «взвешивание девушек». В одно из первых воскресений мая группа юношей поджидала девушек, возвращавшихся из церкви с вечерней службы. Двое парней подхватывали девицу и приподнимали ее настолько, чтобы мальчишки смогли трижды пробежать под ней. После процедуры «взвешивания», при которой нередко присутствовали и матери девушек, молодые люди могли встречаться на правах жениха и невесты.