Брак у народов Западной и Южной Европы

Вместе с тем отношение к вступлению в брак с представителями другой конфессии как в Бельгии, так и в Нидерландах было по существу одинаковым: явное предпочтение отдавалось конфессионально-однородным бракам. В Бельгии сложности могли возникнуть лишь при заключении брака между католиками-ортодоксами и более умеренными приверженцами этой религии. То же размежевание наблюдалось и в Нидерландах, где в каждой религиозной общине существовало по меньшей мере два крыла: ортодоксальное и либеральное; особенно это было характерно для протестантизма (толерантная реформатская церковь, доктринерский кальвинизм, множество различных групп и сект); поэтому нарекания часто вызывали даже союзы внутри одной религии. В стране при наличии двух главных конфессий большинство семей было (и остается) конфессионально гомогенными; интеграция очень велика и среди католиков, и среди кальвинистов. Исторически сложившееся здесь территориальное разграничение — на севере численное преобладание протестантов, на юге господство католической церкви — сохранялось и в исследуемый период.^{754} Необходимо отметить при этом, что Нидерланды всегда отличались атмосферой веротерпимости и государство никогда не препятствовало вступлению в брак лиц разного вероисповедания. Один из первых законопроектов Республики Соединенных провинций от 1579 г. устанавливал: «Никто не может быть преследуем в судебном порядке или подвергнут следствию из-за религиозных убеждений».^{755}

Наряду с этим католическая церковь строго запрещала своим прихожанам заключать брак с иноверцами (кроме случаев, когда выдавалось специальное разрешение), не отставали от нее и кальвинисты. Если же такой брачный союз создавался, то, как правило, католическая религия доминировала: один из молодоженов принимал католичество. Но к началу XX в. наметилось определенное изменение ситуации. Это позволило К. Ишварану сделать прогнозы на будущее и говорить о соответствующей тенденции в Нидерландах, где на смену традиционной модели — религиозной эндогамии — идет новая — конфессионально-смешанные браки (главным образом среди либеральных протестантов).^{756} Процесс этот, однако, очень сложен, требует самого тщательного и всестороннего изучения, и, на наш взгляд, преждевременно делать далеко идущие выводы.

Исследования, проведенные в Бельгии, показали, что молодые люди стремились выбрать спутника или спутницу жизни в родном крае; даже на региональном уровне (как, например, Фландрия, Валлония и район Брюсселя) отступления от этого правила были не так уж часты. Большинство семей состояло из жителей одной либо лимитрофных местностей, одного административного округа, одной провинции. Таким образом, при заключении брака соблюдалась локальная эндогамия, и ее степень во фламандских провинциях была традиционно выше, чем в валлонских.

На случаи локальной эндогамии и ее нарушения в период ухаживания обращали внимание бельгийские этнографы XX в. Например, А. Мариню писал о том, как парни той или иной деревни оберегали девушек от посягательств соперников из соседних селений. По его мнению, юноши воспринимают именно этот девичий коллектив как круг своих потенциальных невест.^{757} Поэтому нарушение локальной эндогамии каралось иногда даже и в середине нашего столетия. Корни этого обычая уходят к глубину веков. Так, в средневековье на территории современной Бельгии был распространен один из вариантов права жениться или выходить замуж в пределах домена — владения сеньора (le droit domanial de formariage).[8] Если же мужчина или женщина вступали в брак вне его поместья, то должны были восполнить сеньору убытки.

Таким образом, наряду с локальной и сословной (социальной) эндогамией определяющим здесь было право господина распоряжаться судьбами своих подданных. Этот обычай исчез уже в конце средневековья, но в наиболее глухих уголках страны он просуществовал еще почти до последних дней Старого режима (т. е. до 1789 г.), а во многих местностях между реками Самброй и Маасом его отголоски чувствовались еще в начале XX в. Например, в селении Спонтен парень, женившийся «на сторону», или девушка, вышедшая замуж за чужака и покинувшая родные места, должны были уплатить определенную денежную сумму в качестве штрафа или откупного общине (а первоначально господину), которая теряла своего члена.^{758}

Установки на вступление в брак в привычной социальной и конфессиональной среде, стремление найти спутника жизни «по месту жительства» были тесно связаны еще с одним видом эндогамии — профессиональной. Подобная ориентация при заключении брака предполагала, что выбор брачного партнера преднамеренно ограничивался определенным профессиональным кругом.^{759}