Брак у народов Западной и Южной Европы

Во Фрейамте еще в начале XIX в. считалось имеющим законную силу брачного договора, если на поле во время отдыха парень бросал девушке кусок хлеба и произносил при этом шутливые слова. Обычно же брачный залог состоял из наличных денег, из особым образом отчеканенного талера или из кольца. Кольцо (нем. — швейц. Verlobungsring, Ehring, Truring, Mahering и Brutring — «кольцо помолвки, брака, верности, невесты»; франц. — швейц. anó (от anneau), baga или bague d'alyanse; dé maryądzo от d’alliance, de mariage; bäg djenas (от bague de noce) в Берне; vèrdza или vèrdzèta в кантоне Ваадт; frépa от frette или fèrjesé (от древнего feraille) в кантонах Ваадт и Изерабль — «кольцо союза, брака, свадьбы, молодости», «железное кольцо» или «железный предмет»; итало-швейц. vera^{370} как особая форма «ручных денег» представляло чаще всего простое гладкое золотое кольцо, внутри которого были выгравированы дата помолвки и инициалы помолвленных. В кантоне Ури дарили кольцо с укрепленными на нем пластиночками, на которые были нанесены инициалы жениха или две ударяющие ладони. В кантоне Цюрих это кольцо было в форме змеи, символизирующей собой вечность.^{371} Взаимообмен кольцами при помолвке происходил не всегда. Он отсутствовал, например, в Гёшенене, в горных бедных деревушках кантона Тессин. В Валлисе мужчина совсем не носил колец, женщина же имела два — золотое на пальце левой и серебряное на пальце правой руки.^{372}

Обычай обмена кольцами более поздний и появился в Швейцарии лишь с XVIII в. Это была особая церемония, высший «пик» помолвки в кругу двух семей; в кантоне Ури помолвленные проделывали это с глазу на глаз, в католических районах во время венчания.^{373} При помолвке кольцо надевалось на безымянный палец левой руки, но во французской части кантона Юра — на безымянный палец правой руки, как и при венчании. В дальнейшем кольцо никогда не снималось. Потеря его предвещала несчастье. Существовали также многочисленные гадания с обручальным кольцом.^{374} В XIX в. чаще все же предпочитали обмениваться в качестве залога серебряными часами и цепочками (Шаффхаузен, Визенталь, Берн, Галлен, Нейенбург), которые во французской Швейцарии клались в крошечную «брачную корзиночку» (corbeille de mariage).^{375}

Оглашение (нем. — швейц. verhünde, uschünde, verlese, ufbüte, vor der Chanzle abhinghije, e Brutpar abech lepfe, I bin abeg’ gumpet, т. e. «с кафедры»; abewerfe и aberüere в Шаффхаузене, Тургау, Вентале, Гринденвальде; франц. — швейц. publier, crier, lire les annonces, annoncer; в Энгадине clamar gio, т. e. дословно «взывать вниз» и др.)^{376} делалось три раза подряд по воскресеньям. Жених и невеста не обязательно должны были присутствовать на каждом оглашении, особенно во французской и итальянской Швейцарии.^{377} Невеста в эти дни появлялась на богослужении обязательно в белом переднике.^{378} Помимо церковного оглашения, в XIX в. существовал обычай письменной публикации с объявлением: о помолвке (нем. — швейц. im Chefi Drukli si, i d’Chräzecho, im Gatter im Chaste si Восточная Швейцария; франц. — швейц. être pendu, être dans la bôte, dans la cage, le treillis),^{379} но первому воскресному оглашению придавали все же больше значения; тогда же родители жениха и невесты, например, в Шлетгейме приглашали гостей на свадьбу.^{380} В Давосе девушка оставалась дома под охраной двух подружек — так называемых «хранительниц невесты» (Spûsagăumărna), в то время как жених присутствовал на оглашении и затем приходил к вечеру открыто к невесте и в первый раз при всех ее целовал.^{381} В кантоне Цюрих угощение приглашенных на свадьбу в доме невесты вечером после первого оглашения называлось «ночь невесты» (Brûtnacht, а во французской Швейцарии repas de fiançailles, т. е. «кутить по поводу помолвки», или sòpat — «малый суп»; в Валлисе rebota dou krinta, т. е. ribote des fiançailles).^{382}

Вечером после одного из оглашений представители союза деревенской молодежи, их предводитель и несколько сопровождающих держали перед женихом и невестой речь, обычно заранее выученную наизусть, с установленными формулами. В ней они желали им всего доброго на совместном жизненном пути. При этом напоминали жениху о том, что по старинному обычаю он должен поднести им подарок деньгами или вином, так как он теперь переходит из сословия холостых в сословие женатых.

На примере юношеских союзов можно проследить отголоски коренящегося в первобытном обществе института «мужских союзов». Подобные союзы подростков встречаются в модернизированной форме франко-швейцарских ферейнов, а в более архаичной замкнутой форме со строгой групповой дисциплиной — в нескольких ретороманских местностях Граубюндена. Эти союзы осуществляют также право надзора над поведением сельских девушек. Обычаи инициации и строгая замкнутость в моменты праздников указывают на древнее происхождение союзов.^{383}