Брак у народов Западной и Южной Европы

В период между помолвкой и свадьбой происходил взаимообмен подарками. Жених дарил родственникам невесты «свадебный подарок» (в Энгадине, например, maridoz): портмоне, шляпу, нож, свирель и другое, родственницам — платок, украшения, фартук. В кантоне Тессин родственники невесты дарили родственникам жениха что-либо из одежды. Невеста преподносила жениху одну или несколько рубашек (Галлен, Люцерн, Фрейамт, Берн, Визенталь, Нейенбург, Ваадт, Тессин и т. д.). При этом она сама шила из белого холста рубашку и на груди вышивала свои инициалы. Нередко невеста дарила жениху брюки, а он взамен вручал ей черное или цветное платье, иногда шаль, а также свадебное платье и башмаки (Энгадин, Цюрих, Ваадт, Нейенбург, Фрейамт, Визенталь, Галлен и т. д.).^{396} При разрыве помолвки (в Восточной Швейцарии — chore, abchore; в Базеле — zruckgoh; во французской Швейцарии — rompre, de lyansi; dèzakordé; degjelyi Ije maryādzo — дословно «падение брака»; в Ваадте — krapà la kotyuize, т. e. «перепрыгнуть обычай» и т. д.) подарки возвращались.^{397} Как правило, разрыв следовал вследствие неверности невесты. Мораль и обычаи запрещали почти повсеместно сожительство до свадьбы даже помолвленным. В XIX в. оно допускалось лишь в Ганауерланде.^{398}

Как и другие народы Европы, жители Швейцарии предпочитают устраивать свадьбы в определенные сезоны: по большей части это осенние и зимние месяцы. Причины разные, но главным образом хозяйственные — наличие запасов от только что убранного урожая хлеба, вина, сыров и пр. Излюбленным временем для заключения браков был карнавальный период (Fastnacht). В Гларусе и Ваадте раньше верили, что браки, заключенные в мае, несчастливы. Но в последние годы местами наблюдается передвижка традиционных «брачных сезонов»: не февраль, как раньше (перед постом), не ноябрь (перед адвентом), а апрель, май, сентябрь, октябрь.

В Реформацию почти повсеместно было запрещено справлять свадьбу в воскресенье, хотя это было прежде общим правилом. Поэтому в Цюрихе и Базеле стали устраивать свадьбы в понедельник, вторник и четверг. Среду и пятницу в качестве дней свадьбы избегали как несчастливые. Только в Пушлаве женятся в среду. В Аппенцеле потерявшие невинность девушки также выходили замуж в среду.^{399} Соотношение этих традиций с языковыми границами проследить трудно; видимо, представление о среде как о несчастливом дне свойственно больше немецкому населению; а о неудачных вторнике и пятнице — италоязычному.^{400}

Кульминационным днем свадебного цикла остается день свадьбы (Hochzit). Каждый ее участник ясно понимает, что возникает новая семья, притом не только через соединение двух человек, а через родственные и правовые связи, далеко выходящие за рамки индивидуального. В свадебном празднике ознаменованы не только новые связи, но и прощание со старыми, расставание с юностью, с группой холостых, а для невесты и со своей семьей.

В настоящее время в общине Шляйнс свадебный церемониал состоит в том, что в доме невесты незамужние подруги (замужние женщины не должны присутствовать) одевают виновницу торжества и закрепляют булавками чепец и букетики цветов. Затем невеста прощается со всеми собравшимися на свадьбу гостями. Когда невеста подходит к матери, она должна плакать. Этот обычай называется «прощание с юностью» (dir adiou a la giuventüna). После обрядов расставания с домом и семьей свадебная процессия покидает дом. Обрядовый плач или его пережитки можно наблюдать даже в городских свадьбах при прощании с матерью и тетками. К числу древних, ныне исчезнувших обрядов относился ритуал расставания с очагом как средоточием дома и местопребыванием духов; соответствующие обряды совершались и на могиле предка рода.

Незадолго перед свадьбой устраивается перенос приданого (Brautfuder). С большой пышностью и церемониями нагружали на телегу сундук, двухспальную кровать, на которой были краской нанесены имена обоих брачащихся, раскрашенную детскую кровать, стол, два стула, скамейки; сзади к телеге пристраивали прялку и пр. Сундук был битком набит тканями.

Чтобы заслужить похвалу родственников и соседей, невеста должна была сама готовить приданое (шить, вышивать и т. п.). В кантоне Шаффхаузен, например, она приносила различные предметы одежды, постельные принадлежности и другое: шесть или семь цветных платьев, столько же рубашек, две-три дюжины полотняных платков, 40–50 пар чулок, 9—12 постельных покрывал, множество носовых платков, семь-восемь пар обуви. Часто на телегу ставили еще и кушетку, сидя на которой жених и невеста вместе въезжали в новое свое жилье. Позади шла женщина, которая несла в корзине съестные припасы и раздавала их (кантон Ваадт); могли вести и молочную корову, составлявшую часть приданого. Там, где эта процессия проходила через деревни, ей перегораживали дорогу веревками, лентами, жердями и пропускали молодых и их гостей только тогда, когда жених «выкупит» дорогу.