Брак у народов Западной и Южной Европы

Когда свадебный поезд покидал церковь, сельская молодежь перегораживала ему дорогу, однако часто это делалось уже по ходу движения в церковь. Гости раздавали преградившим путь деньги. В Ваадте на невесту сыпали пшеницу. Некоторые швейцарские этнографы рассматривают данный обычай как древнейшую искупительную жертву для умилостивления духов, может быть, духов предков, снискания их покровительства молодой паре.^{402}

В Граубюндене после венчания поезд приближался к дому и находил ворота запертыми. «Почетный юноша» должен был постучать и ответить на вопрос, который задавали изнутри: «Кто там стучит, чего вы хотите?» Юноша выпрашивал допуск для молодого хозяина и его супруги. Они получали разрешение войти после долгих переговоров с той и с другой стороны забора. Затем мать жениха выносила хлеб и вино, которые невеста и жених должны были отведать. От хлеба они отламывали по кусочку и хранили его. Считалось, что у кого он раньше заплесневеет, тот раньше и умрет. Остаток хлеба раздавали молодежи или бедным.^{403}

Непосредственно вслед за этим устраивался обычно свадебный пир. В кантоне Аппенцелль различали «сидячий» и «танцевальный» пиры. В «сидячем» участвовали преимущественно зажиточные люди. Главным на таком пиру было пить, болтать и петь, а в конце праздника немного танцевали. На «танцевальном» пире в основном танцевали и лишь в заключение немного угощались. В прошлом почти повсеместными были «пастушеские свадьбы» (Ürten-Hochhzeiten), на которых гости ели принесенные ими продукты, или же возмещали стоимость угощения подарками молодоженам. Наряду с этим были распространены так называемые «незаслуженные свадьбы» (Unverdiengte Hochzeiten), на которых невеста и жених платили за всё, а затем делили расходы пополам. Такая «незаслуженная свадьба», как правило, зависела от уровня зажиточности семей молодых. Место свадебной трапезы обусловливалось величиной дома и числом гостей, которых прежде бывало за сотню. Исходя из этого, пир устраивали в доме невесты или жениха, или в трактире. В Унтерштамгейме (окрестности Цюриха) использовали общинный дом с кухней и погребом. Участники свадьбы ставили в комнату кресло, на спинке которого вырезали инициалы молодоженов и дату женитьбы. В городах трапеза часто происходила в доме ремесленного цеха.

В Люцерне среди свадебных кушаний обязательно были паштеты, т. е. большие пироги с мясной начинкой. Самый большой и красивый из них ставили перед невестой. Однако она избегала трогать его, так как хорошо знала, что ее ожидает. За нее это делала другая женщина. Вместо мясной начинки оказывалось «приданое маленьких детей» (соски, нагруднички и т. п.), которое и ставилось при общем смехе и ликовании на тарелки перед покрасневшей невестой.^{404}

В свадебных обрядах Шлейнса помимо ухода невесты из дома и семьи отражается также момент расставания ее с девичеством, и обоих молодоженов — с группой лиц, не вступивших в брак. После застолья в полночь незамужние подруги вели невесту в дом жениха, где одновременно (считая при этом до трех) снимали с невесты покрывало и венок, а с жениха — его элементы свадебного наряда. Затем, определив при помощи гадания, кто будет очередной невестой, девушки шли танцевать, и танцы эти длились до утра. Молодая же пара оставалась в одиночестве.^{405}

Широко был распространен обычай «кражи башмака». Два парня во время пиршества делали вид, будто нечаянно что-то уронили. Они нагибались и воспользовавшись случаем, потихоньку стаскивали под столом с ноги невесты башмак. Дружка невесты, чья задача была помешать этой краже, должен был его выкупить за деньги.

Гости старались «незаметно», обманным путем украсть и саму невесту. Затем новобрачную вели в ближний трактир, откуда жених и забирал ее за денежный выкуп.

За свадебным столом молодожены соблюдали умеренность. В Туртале невеста не должна была ничего класть себе на тарелку, и только ее подруга могла украдкой положить ей что-то из съестного. В кантоне Гларус невеста и жених ели из одной тарелки и пили из одного стакана. В Винтерзигене (Вазаль) какая-нибудь гостья обходила с подносом присутствовавших и, энергично постукивая по нему половником, собирала со всех деньги, говоря при этом, что это мелочь для будущего ребенка.