Брак у народов Западной и Южной Европы

В ряде андалусийских провинций место оконных решеток и балконов заменяли «гатерас» — предназначенные для кошек небольшие отверстия над самой землей в двери, выходившей на улицу. В этих случаях новьос беседовали, растянувшись или скрючившись, соответственно парень — снаружи, девушка — внутри.^{563}

Испанские исследователи считают, что андалусийский обычай ухаживать через решетку распространился с юга в центральную часть полуострова и на его восточное побережье — хотя с точностью определить время этого процесса, его ход и даже пределы не представляется возможным.^{564} Что же касается сельской местности, то там (даже в Андалусии) встречи женихов и невест обычно не требовали решетки между ними. Это, впрочем, отнюдь не исключало суровой регламентации и жесткого контроля со стороны окружающих. Кое-где существовало как бы табу на визиты жениха в дом невесты, пока он не сделает официального предложения, т. е. не попросит руки девушки у ее родителей. До той поры семья невесты делала вид, что не замечает парня, даже если тот постоянно торчал в дверях. Есть сведения, что раньше с приближением отца девушки жених должен был немедленно скрыться (по крайней мере, в Андалусии).^{565}

В других случаях посещение дома невесты не возбранялось, хотя и требовало соблюдения определенных правил. Так, в одном из эстремадурских селений первые визиты парня проходили в молчании, и лишь с течением времени он начинал вступать в общий разговор, а в дальнейшем подсаживаться к девушке и беседовать с ней, но не иначе как в присутствии кого-то из ее родных.^{566} В Астурии новьос, правда, оставались наедине в комнате над кухней, где собиралась вся семья, но при условии, что жених непрерывно будет стучать своим посохом в пол комнаты (т. е. в потолок кухни).^{567}

Манера общения жениха и невесты также имела существенные региональные особенности. Так называемые «пиропос» — комплименты, любезные слова — были в большом ходу во многих местах, но особенно там, где ухаживание требовало умения поддерживать разговор, иногда ежедневно и по нескольку часов. Не случайно у тех же андалусийцев предложение юноши девушке стать его невестой обозначалось выражением «просить о разговоре». Несомненно, многое зависело от красноречия и при уже упомянутом «коллективном ухаживании», когда всего несколько минут давалось на то, чтобы попытаться заинтересовать девицу и выделиться в ее глазах (в особенности если комплименты полагалось рифмовать). В Эстремадуре, не довольствуясь человеческой речью, парень время от времени принимался ворковать по-голубиному. Зато в Кантабрии или Мурсии новьос, просидев бок о бок несколько часов, могли не обменяться и полудюжиной слов.

Повсеместно окна любимых девушек в канун праздников женихи украшали цветами, ветвями и плодами, а кое-где подвешивали еще всякого рода сладости, сдобы, корзиночки с яйцами и даже шелковые платки. До пробуждения своей избранницы даритель вынужден был все это охранять. Своеобразные способы сделать приятное невесте практиковались на востоке страны. В Валенсии участники ронд кроме гитар брали с собой еще и ружья. Жених, просунув ствол в окно возлюбленной, стрелял в потолок ее комнаты.^{568} А на острове Ивиса молодой человек, неслышно подкравшись к своей любимой по дороге из церкви, салютовал ей, выстрелив в землю у ног избранницы из большого мушкетона, причем делом чести для девушки было не испугаться внезапного оглушительного грохота.^{569} Выстрелы в честь невесты звучали здесь и в других случаях, например во время танца с ней или при прощании в ее доме.

Подарки, которыми обменивались молодые люди в период новьясго, были обычно скромными. Это объяснялось не только скромными возможностями, но и характером отношений, которые могли быть прерваны в любой момент. Кроме того, всегда имелась возможность дурного истолкования окружающими дорогостоящего подарка. В некоторых местах традиция регламентировала как дни взаимных подношений, так и их номенклатуру (баранья нога на праздник всех святых, кусок кулича в пасхальный понедельник и т. д.).^{570} Обременительность обязанностей новьос состояла в необходимости соблюдать строгий кодекс поведения; за этим следила вся община.

Молодые люди становились в каком-то смысле рабами друг друга: танцевать они могли лишь вдвоем, свободное время полагалось проводить вместе и т. д. Ежевечерние разговоры под окном тоже были не только правом жениха, но и его долгом. Особенно трудно приходилось девушке: в Арагоне, например, простой разговор со знакомым парнем на улице или даже появление в окне, когда мимо дома проходил чужой мужчина, могли скомпрометировать ее и повлечь за собой разрыв с ревнивым женихом.^{571}