Читаем Братство Колокола. Секретное оружие СС полностью

Похоже, никто не хочет обсуждать вопрос, зачем предполагаемому убийце президента Кеннеди был нужен адрес лидера американской нацистской партии. И ни одно из американских средств массовой информации не пожелало выяснить, где и когда Ли Харви Освальд мог выучить немецкий язык. Только Мэй Брассел сказала где и когда: на военно-воздушной базе Ацуги, в процессе подготовки для проведения тайных операций на территории СССР, проводившейся людьми Гелена по заданию Алена Даллеса.

Но если американские средства массовой информации молчали об этом аспекте убийства Кеннеди, то европейские нет. Как указывает Брассел,

в августе 1971 года одна французская газета поместила на первой полосе статью под заголовком «За убийствами братьев Кеннеди стоит Мартин Борман». В ней приводился список группы международных киллеров, базировавшейся в Техасе. Они совершили два убийства по заданию немцев.

Спустя шесть лет, 8 июня 1977 года, лондонская «Гардиан» вышла под заголовком «Борман имеет отношение к убийству Джона Кеннеди». Изложенные в статье факты были позаимствованы из новой книги Михаила Лебедева «Измена моему дневному хлебному пайку».

Лебедев рассказывает, что Мартин Борман покинул Европу и поселился в Парагвае и что роковой выстрел в голову Кеннеди произвел нанятый Борманом человек по кличке Зед [496].

Как указывает Брассел, эти утверждения о связях с нацистами стали известны с момента распространения документа Торбитта в 1971 году и были преданы широкой огласке после публикации книги Лебедева и книги Лик и Шуга «Цепь убийств» — в то самое время, когда Выборный комитет по убийствам палаты представителей проводил расследование, чтобы «найти истину». Однако председатель комитета Дж. Роберт Блэки никогда не затрагивал нацистский аспект, «отказываясь предпринимать расследования и рассматривать документы, касающиеся этой темы» [497].

Другими словами, можно говорить о возможной причастности к убийству президента Джона Кеннеди ЦРУ, мафии, кубинских эмигрантов и американских военных. Но ни в коем случае нельзя говорить о возможной причастности к этому преступлению нацистов.

11. «Спрут»: корпорация «Бандж» опережает Дэнни Касоларо на два десятилетия

Но если нацисты причастны к убийству Кеннеди, какими мотивами они руководствовались? Что касается банкиров, их мотивы достаточно ясны: Кеннеди намеревался санкционировать печатание долларов в обход Федерального резервного фонда. Мотивы мафии тоже ясны: она способствовала избранию Кеннеди и вдруг натолкнулась на враждебное отношение со стороны министерства юстиции, возглавлявшегося Робертом Кеннеди. Кубинские эмигранты имели зуб на Кеннеди за то, что он в частном порядке пообещал советскому руководству не предпринимать вторжения на Кубу и не спонсировать проведение тайных операций, имеющих целью свержение режима Кастро. Можно даже предположить, что подобные мотивы имелись и у эмигрантов из Восточной Европы, например у сообщества русских белогвардейцев в Далласе, в которое ввел Освальда де Мореншильдт. Они могли выполнять вспомогательные функции при главных действующих лицах, таких как Освальд. У них были свои причины ненавидеть Кеннеди: после фиаско в бухте Свиней он «предал» кубинскую эмиграцию и оказывал явное противодействие политике ЦРУ и военных по отношению к коммунизму, политике, основывавшейся на деятельности этих эмигрантских групп, которые должны были вести «освободительные войны» с коммунистическими режимами своих стран.

Все предполагаемые главные участники заговора с целью убийства Кеннеди имели вполне вероятные и правдоподобные мотивы для его устранения.

Все, кроме нацистов.

Их мотивы в лучшем случае весьма туманны, поскольку они держались в тени других групп на самом высоком уровне, как и банкиры. Но и здесь, похоже, кроется тайна. В том, что нацисты странным, если не причудливым, образом причастны к убийству, уже нет сомнений, и все же, в отличие от тех же банкиров, они, казалось бы, не были заинтересованы в нем.

Но если нацисты явно скрывались в тени других групп, то они могли быть главными участниками заговора, его высшей инстанцией, отдавшей шриказ на уничтожение, о чем писали европейские газеты, называя Бормана человеком, принимавшим решения. В — гаком случае можно было бы поразмыслить над их возможными мотивами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное