Бродяги Севера

Балу вскочил на ноги и вызывающе ринулся на Молниеносного, когда последний всхлип Мюэкан превратился в судорожный вздох. Медленно, каждый раз продвигаясь не больше чем на дюйм, соперники принялись кружить вокруг друг друга, и, видя, что круги эти постепенно сужаются, находившиеся поблизости волки прервали свой пир и собрались в красноглазое, настороженное кольцо – кольцо смерти, из которого мог выйти живым только один из дерущихся. Балу как истинный волк подходил к Молниеносному осторожными, крадущимися шагами. Он навострил уши, все его тело подобралось, как пружина, а пушистый хвост волочился по снегу. Молниеносный же, несмотря на внешность волка, вел себя иначе. Весь – от макушки до кончика хвоста – он держался прямо и напряженно, и каждый мускул в его теле был готов к смертельной схватке. Он был вполовину моложе Балу, а потому превосходил его силой и выносливостью. Но Балу дрался всю жизнь. Он был коварен, изворотлив и хитер, как лис. Он рванулся вперед так внезапно и стремительно, что Молниеносный не успел ни уклониться, ни встретить его наскок грудью, а клыки Балу тем временем уже оставили шестидюймовую рану в его бедре.

План нападения старого вояки был хитроумным, а отход – еще хитрее. Едва он нанес свой удар, как Молниеносный обрушился на него всей своей огромной мощью, но Балу – вместо того чтобы отпрыгнуть вправо или влево – поступил неожиданно: распластался на земле, так что Молниеносный почти перелетел через него. Балу задрал голову, и его клыки, словно кинжалы, прошлись по брюху Молниеносного. Порезы были глубокими, из них потекла кровь.

Оба удара были нанесены не более чем за двадцать секунд, и в обычной схватке волков огромное преимущество осталось бы за Балу, поскольку дважды атакованный волк, чей выпад не достиг цели, больше не может сражаться на равных и стремится скорее защищаться, нежели нападать. И вот тут-то повадки, доставшиеся Молниеносному от старого дога, положили конец триумфу Балу и разрушили его стратегию. Во второй раз Молниеносный прыгнул на противника и получил третью рану – в плечо. Он сник, но только на мгновение. Он атаковал Балу в третий раз, и впервые противники вцепились друг другу в морды. Молниеносный зарычал. Пасть его ужасающе щелкнула, и рычащий, извивающийся Балу оказался под ним. Четверть минуты их челюсти были сцеплены. Затем Балу вырвался и снова тем же смертоносным боковым движением морды глубоко резанул Молниеносного клыками по груди.

Воздух наполнился запахом крови Молниеносного, уже обагрившей «арену» внутри кольца из волков. У Балу кровь текла из пасти. В зловещий круг собрались тридцать-сорок волков, и к ним подтягивались новые «зрители». Мюэкан лежала неподвижно с тех пор, как в последнем усилии она попыталась подползти к Молниеносному. Под ее шеей собралась лужа крови, взгляд потускнел. Но она еще видела дерущихся.

Молниеносный смотрел на изворотливого врага сквозь застилавшую глаза пелену ярости. Боли от ран он не чувствовал. Бой вел теперь дух Скагена в огромном теле Молниеносного. Он больше не кружил по-волчьи вокруг противника. Его огромные плечи угрожающе напряглись. Он наклонил вперед голову, прижал уши и беззвучно надвигался на вожака. Снова и снова Балу наносил режущие и колющие удары, а Молниеносный пытался применить свою железную хватку. И дважды почти преуспел. На третий раз ему удалось вцепиться сопернику в загривок. И когда круг из волков с налитыми кровью глазами сомкнулся еще теснее, шея Балу хрустнула. Поединок был окончен.

Только через минуту Молниеносный ослабил хватку и, пошатываясь, отошел. И в это мгновение ждущая свора волков набросилась на Балу и принялась рвать его мертвое тело на куски. То был закон стаи, древний волчий инстинкт – добить упавшего.

Молниеносный остался один подле юной волчицы. Мюэкан попыталась поднять голову, но не смогла. Ее гаснущие глаза закрылись. Дважды она открывала их, и Молниеносный, жалобно скуля, касался носом ее морды. Она попыталась ответить, но из ее горла вырвался лишь хриплый стон. Затем по ее красивому молодому телу прошла судорога. Мюэкан вздохнула в последний раз, затихла и больше не открывала глаз.

Молниеносный понял, что к ней явилась смерть. Он подождал немного, а затем сел на окровавленные лапы и обратил морду к небу. Волки, терзавшие поверженного Балу, услышали голос Молниеносного и все поняли – то был клич победителя и нового вожака стаи, но, кроме торжества, в нем звучали горе и скорбь. Спустя двадцать лет дух Скагена явился, чтобы возглавить стаю волков.

Через несколько дней в хижине на краю ледниковой расселины капрал Пеллетье добавил еще один постскриптум к донесению, адресованному суперинтенданту:

«С тех пор как было написано вышеизложенное, волки устроили очередное кровавое побоище, и теперь карибу уходят еще дальше на юго-запад. С помощью констебля О’Коннора и эскимосов я постараюсь как можно быстрее устроить большую облаву на волков вдоль побережья, чтобы уничтожить хотя бы часть чудовищной стаи, которая сживает всю дичь с восточных равнин.

Ваш покорный слуга