Будапештская весна

В первое время Кати неохотно разговаривала со мной о своих материальных трудностях, однако скоро я заметил, и не только по обеденному столу, что в доме не все в порядке. Сначала из квартиры исчез радиоприемник, затем — патефон, а потом каждую неделю из комнат что-нибудь да исчезало. Оказалось, что у моей возлюбленной не было никаких доходов. С пенсией, которую она должна была получать после смерти мужа, вышло затруднение, так как он одно время работал на другом предприятии и ему почему-то не засчитали эти годы, а для доказательства его стажа вдове нужно было представить множество всевозможных справок. Кати обещали в самое короткое время все уладить, но дело почему-то все тянулось и тянулось. Из-за всех этих неурядиц моя возлюбленная стала какой-то раздражительной — оно и не удивительно, ведь ей пришлось продать не только мотоцикл, но и весь мужнин гардероб. Большую часть этих вещей купила у нее соседка по фамилии Шлезингерне, которую Кати по секрету посвятила в нашу любовь. Соседка, пользуясь затруднительным положением Кати, покупала у нее вещи по дешевке, да Кати и сама не знала их действительной цены.

Однажды Шлезингерне, оказавшись со мной вдвоем, без всякого стеснения начала говорить о том, что положение Кати может спасти лишь хорошая партия, то есть брак с солидным, хорошо зарабатывающим человеком. После этого я прямо-таки возненавидел эту особу, чувствуя в ее влиянии на Кати угрозу нашей любви.

Я сказал Кати, чтобы она не отдавала за бесценок дорогие, добротные вещи. Шестнадцать пенгё за пару совсем новых мужских ботинок на кожаной подошве — и это когда кругом такая дороговизна! Но Кати, подняв брови, спросила меня:

— Так, может, ты купишь хороший костюм из дорогой шерсти?

Разумеется, денег на покупку костюма у меня не было. Я не один час ломал себе голову над тем, чем бы мне помочь моей возлюбленной. Но толку от этого было мало. Отправляясь к ней в субботу, я брал теперь с собой сала, мяса, яиц, а по почте, как и раньше, посылал ей новые книги и крохотных игрушечных медвежат.

Кати уверяла меня, что внимательно читает мои книги, но стоило мне как-то взять их в руки, как я сразу понял, что Кати их даже не раскрывала. Я, конечно, ничего не сказал ей об этом, но мне стало неприятно.

Скоро у меня появились и более крупные разочарования. С приходом лета Кати все сильнее нервничала. Оказалось, что она заложила дом, но никак не могла выплатить даже проценты. Тем временем Шлезингерне заметно активизировала свою деятельность, и у меня появилось подозрение, что эта ведьма водит в мое отсутствие сюда мужчин, чтобы знакомить их с Кати. Меня мучила ревность, и я шарил по всем углам, стараясь отыскать доказательства неверности Кати.

Однажды я нашел конверт, адресованный Кати, но без имени отправителя. Письма в нем не было. На мой вопрос, что это такое, Кати ответила, что это старое письмо, хотя по штемпелю я определил, что оно было прислано на этой неделе.

Мое подозрение усилила сама Кати. Я понял, что она начинает тяготиться мной. Однажды она спросила:

— Скажи, может ли мужчина влюбиться в женщину с первого взгляда?

От этого вопроса у меня даже дыхание перехватило: я чувствовал, что за моей спиной что-то происходит. Я ничего не ответил ей, но у меня было такое ощущение, словно меня ударили в грудь. Кати вышла на кухню, потом вернулась, а я все так и сидел в оцепенении на стуле. Мозг мой судорожно работал, я искал слова, которые следовало бы ей сказать в этот момент, слова, с помощью которых я мог бы вернуть ее любовь. Наконец я промямлил, что люблю ее и хочу жениться на ней, что люблю и ее детишек и мечтаю заменить им отца. Однако мое признание не произвело на Кати никакого впечатления. Она только недовольно махнула рукой и отвернулась.

А потом беда пошла за бедой: начались сплетни. Я старался быть как можно незаметнее, тем не менее распространился слух, что к Кати из Пешта ездит молодой человек и ночует у нее, а вдовушка ведет веселую жизнь. По крайней мере, так передала мне Шлезингерне, которая, как мне казалось, сама в основном и распространяла эти слухи. Сплетни возмутили мою возлюбленную.

— Как они смеют такое говорить?! Какая подлость! — возмущенно воскликнула она и начала перечислять, у кого из ее соседок имеются любовники. — Ну ничего, скоро и я буду ходить в церковь, а потом уйду в монастырь или выйду замуж за первого встречного. Тогда плевала я на весь мир!

Меня огорошило то, что я вообще не занимал в ее планах на будущее никакого места…

В довершение всего я сам по неосмотрительности явился причиной очередной ссоры. Как-то в минуту близости Кати рассказала мне, что она с мужем жила плохо: они часто ругались, так как муж ее был деспотичным человеком, все время поучал ее, упрекал в легкомыслии и был так скуп, что жалел даже сахар.