Будапештская весна

Это была серьезная женщина, хорошая хозяйка, а главное — искусная повариха, притом очень находчивая. Разумеется, мои родители не могли давать ей денег на целую неделю. Однако очень скоро тетушка Роза сделала для себя открытие: если хорошенько поискать, то и в этом доме можно кое-что найти, нужно только хорошенько порыться в многочисленных ящиках, шкафах и закоулках. Так, разбирая кладовку, она нашла за полками шесть пятисотграммовых кусков хозяйственного мыла, а на самой верхней полке обнаружила банку жира, о существовании которой никто не знал. Кроме этого, она разыскала в разных укромных местах фасоль и орехи, а под ванной три коробки соды, которую мой отец обычно расходовал в огромном количестве. В подвале тетушка Роза наткнулась на полмешка чечевицы, которая неизвестно как туда попала. И наконец, среди запыленных страниц томика Брема нашла двадцать пенгё. Никому не говоря ни слова, тетушка Роза забрала все найденное к себе в комнату и начала хитроумно хозяйничать. С того дня она ежедневно утаивала из денег на питание несколько филлеров, чтобы потом на нас же их и истратить.

Постепенно у Розы в голове созрел план, с помощью которого она намеревалась, так сказать, одним ударом сломить сопротивление хозяев и навсегда покончить с неразберихой в доме. Короче говоря, она решила наварить на зиму варенья, и не какого-нибудь, а именно абрикосового, да такого, какого не приходилось пробовать даже самому эрцгерцогу. Однако сделать это она решила в глубокой тайне. Из детей в свой тайный план тетушка Роза посвятила только меня, так как я был самым младшим (к тому же ее любимцем) и самым, так сказать, восприимчивым ко всем вопросам, имеющим непосредственное отношение к еде. Габи жил, казалось, в совершенно другом мире, и его, кроме поэзии, ничто не интересовало. Томи, сын моей матери от первого брака, бывал у нас нечасто, остальное время проводя у своего отца.

Помимо меня в тайну тетушки Розы была посвящена наша соседка — тетушка Завадскине, жена известного в то время певца. Она была великолепной хозяйкой и даже написала под псевдонимом Пирошка Табори несколько поваренных книг, пользовавшихся большим спросом.

Мы в то время жили в самом конце улицы Верпелети, неподалеку от табачной фабрики и тогда еще невысохшего Ладьманьошского пруда, в большом угловом доме, только что выстроенном на заросшем травой пустыре. Семья Золтана Завадски жила с нами по соседству. Я, Томи, Габи и ребятишки Золтана, конечно, поднимали страшный шум, целыми днями носились по лугу и орали во всю силу своих легких. Само собой разумеется, тонкие стены современного дома не могли защитить жильцов от наших криков. Когда взрослым становилось совсем невмоготу от гвалта, тетушка Роза выходила на балкон и, громко стуча по перилам, кричала нам сверху:

— Ребята, ради бога, прекратите! Золтан сегодня вечером поет арию Тристана, и ему нужно немного порепетировать!..

— Тристана? — фыркали мы и нарочно поднимали еще больший шум, устраивая «лошадиные» скачки, или били футбольным мячом об стену дома.

В нашей прихожей висели два огромных декоративных блюда из красной меди. Иногда мы снимали со стены блюдо и с силой бросали его на пол как раз в том месте, где за стеной находился кабинет тенора. Потом делали небольшую паузу и, приложив ухо к стене, слушали, какое это произвело впечатление на певца, а затем бросали на пол и второе блюдо, да так, чтобы грохот от его падения слышался на всех шести этажах. На этот шум обычно откликалась даже привратница, жившая на первом этаже. Она громко кричала, спрашивая жильцов, что, мол, такое случилось: уж не обвалилась ли крыша, а может, где-то в квартире взорвалась газовая колонка в ванне?

Однако следует признать, что Завадски были на редкость терпеливыми. Они любили и уважали моего отца, а нас, детей, старались утихомирить добром и лаской. Завадски выписывали нам детские журналы, на рождество дарили подарки. Когда они пекли торты и пирожные, то присылали нам на пробу несколько добрых кусков, а когда кололи свинью, не забывали угостить свежатинкой.

Узнав о планах Розы наварить варенья, тетушка Пирошка горячо поддержала ее. Будучи виртуозом в поварском искусстве, она была вхожа в любой магазин, лавку и торговую палатку и всегда знала, где и что можно купить по сходной цене. Так, она посоветовала тетушке Розе ни в коем случае не покупать новых банок для варенья, а приобрести на Фехерварском рынке уже использованные, внимательно проверив, чтобы они были без трещин и щербин. Что же касается самих абрикосов, то их следовало купить в ближайшем саду, и ни в коем случае не розовых, а желто-красных, спелых, налитых соком, ананасовых, которые растут только в садах на склонах горы Геллерт.

На южном склоне этой горы, в садах вдоль улиц Менеши и Вилланьи, росли самые лучшие абрикосы, и с конца июня на калитках домов висели объявления: «Продаются абрикосы!»