Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»

В Тифлис Василий вернулся другим человеком. Стёпе Майсурадзе он рассказал, как всё было. Обоим было жалко, конечно, утраченного ленинского письма, но что поделаешь…

А через два месяца на Василия обрушилась страшная новость — Степан Майсурадзе покончил с собой. Видимо, он разобрался, наконец, в противоречиях эпохи, видимо, что-то понял такое, что не захотел больше жить. Ни письма, ни записки он не оставил. Сокурсники хотели было собрать деньги на венок, но секретарь парткома Фёдор Серебряков запретил это делать. Студентам было запрещено даже участвовать в похоронах. Один из приятелей Василия, технический секретарь парткома Шура Ипполитов, предупредил:

— Не вздумай быть на похоронах. Серебряков выделил группу наблюдения.

Жена Стёпы долго не могла оправиться от горя, а когда вновь появилась в стенах университета, её остерегались, боялись с ней заговаривать и даже не здоровались.

Смерть друга потрясла Василия. Но надо было как-то продолжать жить. Политика его больше не интересовала. Он тоже что-то начал понимать, и это что-то было таким страшным, что понимать этого он не хотел, не мог и всячески гнал от себя страшные мысли. Вася решил с головой уйти в учёбу и не обращать больше никакого внимания на окружающую действительность.

В 1930 году Василий Киквадзе окончил университет и решил продолжить учёбу в аспирантуре. Его преподаватель Карло Орагвелидзе, который только что был назначен директором вновь организованного Института экономических исследований, пригласил Василия к себе.

9

А тем временем в партийной организации Закавказья происходят серьёзные изменения. Берия, работая в органах безопасности и располагая обширной информацией, докладывал Сталину о политических настроениях, писал доносы на руководящих работников, сообщал факты из их интимной жизни. Особенно много доносов писалось на Лаврентия Картвелишвили, пришедшего в 1923 году секретарём ЦК КП (б) Грузии на смену подавшему в отставку Михаилу Окуджава. Теперь Лаврентий Картвелишвили был уже секретарём всего Закавказского крайкома партии, и ясно было, что Берия метит на его место. Лаврентию Берия уже удалось зарекомендовать себя преданным слугой перед Серго Орджоникидзе и Нестором Лакоба, а те уж, поверив в его преданность лично им, сумели внушить Сталину, что этому молодому выскочке вполне можно доверить Закавказье. Конечно, они рассчитывали, что сами при этом смогут контролировать ситуацию. Летом 1931 года, когда Сталин приезжал в Тифлис, его уже всюду сопровождал Лаврентий Берия.

На заседании руководства Заккрайкома в Москве Сталин предложил на пост первого секретаря края Л. Картвелишвили, а на пост второго секретаря края Л. Берия. Но Картвелишвили резко отказался работать с Берия. После этого он был отправлен секретарём Хабаровского крайкома партии, а пост первого секретаря Закавказского крайкома занял Берия, который тут же стремительно стал насаждать культ личности Сталина, и без того уже принимавший катастрофические размеры. Сталин избирается почётным председателем съездов коммунистической партии Грузии; фабрикам, заводам, колхозам, школам присваивается его имя. Берия заботливо благоустраивает Гори, не жалея для этого средств.

В 1932 году Василия Киквадзе на год направили в Москву для усовершенствования знаний в Институте Красной профессуры. В Москве он жил в Доме учёных на Кропоткинской набережной. Часто виделся с братом Гоги, который к тому времени закончил математическое отделение и заканчивал учёбу на философском отделении того же Института Красной профессуры. Здесь же, в Москве, жила их двоюродная сестра Маня Окуджава, в доме которой всегда останавливались многочисленные грузинские родственники. Вася, Гоги и Маня часто ведут разговоры на наболевшие темы. Все трое не питают радужных иллюзий относительно будущего.

Как ни пытайся гнать тревожные мысли, новые события почти каждый день подкидывают для них всё новую пищу. В Москве Василий стал свидетелем похорон жены Сталина Аллилуевой, умершей загадочной смертью. Ему удалось попасть и на доклад Бухарина в Доме учёных, посвящённый семидесятилетию со дня рождения Карла Маркса. А весной 1933 года, возвращаясь поездом из Москвы в Тифлис, Василий видит ужасающие картины последствий голода на Украине…

В Тифлисе за этот год тоже всё изменилось. Теперь здесь царил Лаврентий. Все, кто боролся против его прихода к власти, куда-то исчезли. Вот и двоюродный брат его, Шалва Окуджава, бывший секретарём горкома партии, вынужден покинуть родную Грузию, и, видимо, навсегда. Теперь он в далёком Нижнем Тагиле строит вагоностроительный завод.

В 1934 году директор Института экономических исследований Карло Орагвелидзе, который в своё время пригласил Василия к себе на работу, уехал на год в командировку в Германию. На его место был назначен заведующий агитпропотделом краевого комитета партии Рафик Агамалян.