Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»

В последнее время Мелик чувствовал себя плохо, у него постоянно болело сердце. Тюрьмы и лагеря на протяжении двадцати семи лет сделали своё дело. И чем хуже ему становилось, тем чаще вспоминал он любимую Армению. Ему очень хотелось побывать там ещё хоть раз, и в ближайший отпуск они с Галиной отправились на материк.

Они съездили в Ереван, навестили родных и поехали в Кисловодск, чтобы хоть немного поправить здоровье Мелика. Вечером ужинали в ресторане санатория. Мелик был в прекрасном настроении, всё время просил музыкантов исполнять армянские народные мелодии. Сидели до самого закрытия ресторана. Поднялись к себе в номер усталые, но довольные проведённым вечером. Мелик был счастлив. Прилёг на кровать, но спать не хотелось. Делились впечатлениями о прожитом дне, Галя занималась какими-то делами. Спросив о чём-то мужа и не получив ответа, она подошла к нему и увидела, что он мёртв.

Нет, не будет ни долгих гудков, ни печали.
Просто, песне своей изменив,
сердце скажет: «Конец. Я, видать, отстучало.
Ты, товарищ, меня извини»…

Музыканты ресторана, узнав о смерти Мелика, проводили его на кладбище, играя те же мелодии, какие он заказывал в свой последний вечер. Денег они не взяли.

Арташес Агабегович Мелик-Оганджанян родился в Эривани в 1901 году. После гимназии закончил экономическое отделение университета. Он хотел видеть свою любимую Армению свободной и процветающей, поэтому первый раз был арестован уже в 1927 году. Пять лет пробыл в политизоляторе, потом ещё на пять лет ссылка, потом опять… Так жизнь и прошла.

^{Арташес Агабегович Мелик-Оганджанян}

Что осталось от этого красивого и талантливого человека, прожившего на земле пятьдесят лет? Ни детей, ни научных трудов… Вот только разве коротенькое письмецо:

Уважаемый тов. Мелик!

Примите от меня самые добрые пожелания в жизни. Я с большим волнением и любовью рассказываю знакомым и близким о Вашей любви к людям, доброте. Вы были тем, кто в трудную минуту моей жизни оказал мне помощь. Вы сделали всё, чтобы сохранить мне жизнь, приютили, дали работу в тепле, не стала я таскать мешки с сахаром. Огромное спасибо Вам.

Молю Бога о вашем здоровье!

Лиза Бенкогенова

18

А Вася Чёрный ещё долгие годы проведёт в Дудинке. В 1955 году в Москву посыпались жалобы. Ссыльные писали в Верховный Совет, Главную прокуратуру с просьбой пересмотра дела. Дела пересматривались, люди получали освобождение и покидали эти края навсегда. Очень многие уже уехали, и только Василий Максимович ещё долгое время не решался покидать эти проклятые места, памятуя об опыте своего первого освобождения и не веря в возможность освобождения настоящего.

^{Василий Киквадзе. На обороте — его собственноручная запись}

^{Василий Максимович Киквадзе с женой Ириной Петровной Вяткиной, 1980-е годы}

Даже получив 20 декабря 1957 года справку о реабилитации, он продолжал жить в Дудинке. И только став старыми людьми, они с женой выбрались на Большую землю. В Грузию не поехали, поселились недалеко от Москвы, по Дмитровскому направлению, близ посёлка Икша. В Москве всё-таки были родственники — двоюродные сестра и брат, Маня и Вася Окуджава. Тот самый Вася Белый, его антипод по далёкому забытому детству.

Вася Белый тоже успел пройти круги ада и вышел из них больным человеком, инвалидом. 4 ноября 1936 года его, аспиранта Тбилисского государственного университета, исключили из комсомола как «активного контрреволюционного троцкиста». Доказательство простое: «…был активным работником, но на собраниях, где стоял вопрос о к. р. троцкистах, Окуджава не выступал, стараясь всячески отвильнуть от выступления». Более того, он хранил у себя дома фотокарточки «активных контрреволюционных троцкистов», а именно родных своих братьев Миши и Коли Окуджава!

^{Письмо Булата Окуджава жене Василия Киквадзе Ирине. Оригинал — в собрании автора}

На следующий после исключения из комсомола день Вася Белый был арестован «по подозрению в к. р. троцкистской деятельности совместно со своими братьями к. р. троцкистами-шпионами-террористами Михаилом и Николаем Окуджава и сестрой к. р. троцкисткой Ольгой Окуджава». Потом лагерь, потом Казанская тюремная психиатрическая больница МВД СССР, диагноз шизофрения, инвалидность.