Бульдожья хватка

Ньютон заперла машину и быстро пошла к двери, доставая из сумочки ключи. Открыла дверь и зажгла свет. На кофейном столике лежала записка. В ужасе она подбежала к столику. Подхватила записку, секунду подержала перед собой. «Господи. Ведь с моими малышками ничего не случилось?» Перед глазами возникло лицо Стояка. «Боже, только не это».

Она начала читать.

«Дорогая Уилма!

Какое-то время я пыталась найти оправдание твоим поступкам. Но оставаться в стороне и смотреть, что ты делаешь с детьми, я больше не могу. Я знала, что ты подрабатываешь стриптизом. От людей не спрячешься. Я этого не одобряла, но бросать в тебя камни не собиралась. Но пару недель назад женщина в церкви сказала мне, что ты занимаешься проституцией. Я не хотела верить. Но услышала сообщение на твоем автоответчике. Я оставила его для тебя.

С тяжелым сердцем я сообщила о тебе в службу опеки. Дети сейчас у них. Джеки ничего не знает. Она думает, что ты в командировке. А Лори Энн мне пришлось все рассказать, и она подавлена. Извини меня. Надеюсь, ты сумеешь изменить свою жизнь.

Может, оно и выглядит иначе, но я твой друг, Уилма. Я сделала это ради твоих детей. Надеюсь, однажды ты снова будешь с ними.

С любовью,

Карла Йост».

Ньютон онемела. Как же так? Ведь она все делала ради них! Все. Абсолютно все! «Не ради себя. Ради них». Она вернулась в спальню и увидела, как мигает автоответчик. Боже!

Нажала кнопку. «Есть одно сообщение», — произнес бесстрастный мужской голос. — «Получено в 10.30 вечера. В понедельник».

«В понедельник? Где я была в…» Уилма закрыла глаза, вспомнила, как ей скармливали снотворное. Потом полная отключка. Боже!

Сначала послышались помехи. Потом — его голос.

«— Ох, Уилма, это так классно. Ты… Ты просто высший класс.

Стояк. А на втором плане — ее собственное прерывистое дыхание. Низкий стон. Конечно, это она. Но ничего этого она не помнит!

— Ах, сучка! Теперь попроси меня как следует. Давай, не стесняйся. Проси.

Послышался какой-то толчок — это он тыльной стороной ладони шлепнул ее по затылку.

— Трахни меня, — невнятно завыла она из автоответчика.

— Черт! Черт! Уилма. Ты кадр что надо. Давай, сучка. Тебе за ублажение этого члена платят крутые бабки. Вот и выдай по полной. Только не отрубайся.

Она услышала смех, снова прерывистое дыхание. И еще раз его голос.

— Раз у тебя все это сотрется из головы, прекрасная Уилма, оставляю воспоминание о самых прекрасных ночах в твоей жизни. Сувенир от Стояка».

Щелчок.

* * *

Она неподвижно пролежала на постели часа два. Сжалась, как плод в материнском чреве. Только шептала: «Нет, нет, нет. Не ради себя. Ради них. Не ради себя. Ради них». В какой-то миг, не в силах больше совладать с собой, она начала рыдать. Рыдала так, что, казалось, вот-вот остановится сердце. Наконец поднялась и подошла к комоду. Достала из верхнего ящика пистолет и медленно его зарядила.

Что посеешь — то и пожнешь.

Так и есть. За свои действия приходится держать ответ. Уилма сняла одежду, включила верхний свет в спальне. Посмотрела в зеркало и направила пистолет себе в голову.

«Ты это заслужила. Заработала, шлюха».

Она закрыла глаза.

И нажала курок.

82

Рик повесил трубку — по его лицу все было ясно.

— Ничего? — спросил Том.

— Ничего. — Лицо Дрейка было пепельного цвета, под глазами круги. — Что будем делать? Без Фейт наш план не сработает.

Макмертри потер подбородок, посмотрел на зал заседаний — из комнаты судьи выходил пристав. Время кончилось.

— Сработает или нет, отказываться от него не будем, — сказал Профессор и открыл дверь. — Ждать больше нельзя.

— Встать, суд идет!

Зал снова был полон. Том шел по проходу, глядя прямо перед собой, заставляя себя не отвлекаться. Желудок теперь побаливал регулярно, но он не обращал внимания на боль.

В зал вошел Катлер, и Том спокойно положил на стол Тайлера копию накладной.

— Сегодня мы предъявим оригинал как часть доказательств, — сказал он. — Мы получили это вчера вечером от двоюродного брата Дика Морриса.

Большой Кот проглядел документ — если он и удивился, то виду не подал. «Всегда держать марку», — подумал Том, восхищаясь хладнокровием бывшего друга.

— Поздно удивлять нас документами, Профессор, — сказал Тайлер. — В доказательства эта бумага не попадет.