Буржуазия и царизм в первой русской революции

Царское правительство, опасаясь «общих беспорядков» после роспуска Думы, привело в боевую готовность свои вооружённые силы. Но наряду с военными и полицейскими мерами предосторожности правящие круги стремились обеспечить себе поддержку в умеренно либеральных кругах населения. 5 июля великий князь Николай Николаевич доложил царю, что Горемыкин успел окончательно дискредитировать себя в глазах всех слоёв общества и что, совершая роспуск только что созданного законодательного учреждения, на которое возлагались «беспредельные надежды», следовало бы дать удовлетворение всем благонамеренным, уволив одновременно того человека, который с Думой не сумел ладить ³⁴⁷. Утром 6 июля Столыпин был вызван в Царское Село, и Николай II объявил о назначении его председателем Совета министров. Из кабинета удаляются махрово-реакционные министры Стишинский и Ширинский-Шахматов, а в циркулярной телеграмме нового премьер-министра 11 июля генерал-губернаторам, губернаторам и градоначальникам указывалось, что меры, принимаемые для «пресечения» революционных замыслов, должны «отличаться строгою обдуманностью. Борьба ведётся не против общества, а против врагов общества. Поэтому огульные репрессии не могут быть одобрены. Действия, незакономерные и неосторожные, вносящие вместо успокоения озлобление, нетерпимы. Намерения государя неизменны. Правительство проникнуто поэтому твёрдым намерением способствовать отмене и изменению в законном порядке законов устаревших и недостигающих своего назначения. Старый строй получит обновление. Порядок должен быть охранён в полной мере… Сильная и твёрдая власть, действуя в указанном выше направлении, получит несомненно поддержку в лучшей части общества» ³⁴⁸.

Уверенность Столыпина в поддержке правительственного курса буржуазией была основана на том, что все буржуазные партии, от октябристов до кадетов, оказались вместе со Столыпиным «по одну сторону баррикад», на одной и той же контрреволюционной почве.

Правда, лидеры мирнообновленцев П. А. Гейден, Н. Н. Львов и М. А. Стахович прибыли 10 июля в Выборг и участвовали в последнем заседании бывших членов Думы, но с единственной целью отговорить кадетов выпускать воззвание ³⁴⁹. 12 июля эти лица опубликовали обращение к избирателям, в котором преклонялись перед фактом роспуска Думы и доказывали его конституционность. Мирнообновленцы хотели увеличить площадь крестьянского землевладения и уравнять всех в свободах и перед законом. Но министры не хотели. Очевидно, только и оставалось «путём новых выборов проверить соответствие наших заявлений с действительными желаниями народа. Таким образом, государь ещё раз подтвердил, что конституционный строй сохраняется». Заканчивалось воззвание призывом «к спокойствию и противодействию каким бы то ни было насилиям» ³⁵⁰.

Первой реакцией членов ЦК «Союза 17 октября», собравшихся на своё заседание 12 июля, было желание предостеречь местные отделы от «опасных увлечений», которые могут явиться следствием «выборгской прокламации» бывших членов Государственной думы³⁵¹. Ю. Н. Милютин указал на то, что кроме роспуска Думы и выборгской прокламации есть ещё один новый факт, который должен повлиять на будущность Союза, — это воззвание, выпущенное от имени партии мирного обновления гр. П. А. Гейденом, Н. Н. Львовым и М. А. Стаховичем. По мнению Милютина, этим партия мирного обновления «очень удачно выступила впервые перед страною… В наше опасное время необходимо сосредоточивать все силы, а отнюдь не дробить их; поэтому отдельное существование Союза 17-го октября и партии мирного обновления совершенно немыслимо, и они неизбежно должны слиться так или иначе». А. И. Гучков несколько охладил пыл Милютина, заметив, что «в настоящую минуту нужны только подготовительные шаги к слиянию, а окончательно оно может совершиться на съезде. Теперь же необходимо только телеграфировать во все отделы о том, что ЦК присоединяется к воззванию гр. Гейдена, Львова и Стаховича». Комитет согласился с этим мнением.

Лояльное отношение октябристов и мирнообновленцев к роспуску Государственной думы не осталось незамеченным правительством. Последнее после продолжительных колебаний распустило Думу, но, далеко ещё не уверенное в своих силах, не решилось заодно изменить избирательный закон. Для того чтобы обеспечить более благоприятный для правительства исход выборов в новую Думу, Столыпин вернулся к идее образования коалиционного кабинета с участием общественных деятелей. Он вступил в переговоры с П. А. Гейденом, Н. Н. Львовым и А. И. Гучковым и просил их убедить принять участие в новом правительстве также и Шипова. С таким же приглашением он имел в виду обратиться к кн. Г. Е. Львову ³⁵².