Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

31. Сказание о седми руских богатырях. Печатается по рукописи ГПБ. O.XVII.57, Буслаева 92. Первая четверть XVIII века. Впервые с большими неточностями опубликовано: Н. И. Костомаров. Памятники старинной русской литературы, вып. 2. М., 1860, стр. 311—315. Повторно по рукописи опубликовано: Тихонравов—Миллер, отд. I, стр. 47—53; Симони, стр. 49—55, описание, стр. 63—64. Приведено полностью, но в стихотворном виде: Киреевский, IV, стр. 23—38 (в сноске, параллельно былине об Илье Муромце и Идолище). Текст упоминался и исследовался: Киреевский, IV, стр. 22; О. Ф. Миллер. Илья Муромец и богатырство киевское. СПб., 1869, стр. 758—763; Барсов, стр. 8—11; Тихонравов, стр. 8 (перепечатано: Тихонравов—Миллер, отд. I, стр. 74); Миллер. Очерки, II, стр. 128—130; Веселовский, стр. 357—374; Лобода, стр. 34—35 и 42; Сперанский, стр. 503—510; Соколов, «Этнография», 1926, № 1—2, стр. 99—100; Позднеев, стр. 136—140; 148—149; История литературы, II, ч. 2, стр. 183; Русск. нар. поэтич. творчество, I, стр. 425—430; Малышев, Труды ОДРЛ, стр. 387; Сперанский. Сказание, стр. 1—29.

Рукопись представляет собою сборник, описание его см. в комментарии к тексту № 2.

Сказание занимает лл. 233—245 об. Писано скорописью XVIII века. На л. 234 часть водяного знака, который виден и на других листах сборника и который датирует бумагу 1681 годом (Тромонин, № 545). Заглавие и первая буква текста писаны киноварью. Текст хорошей сохранности. Представляет собою копию. Об этом свидетельствует несколько случаев искажения и путаницы. Например: «Лутче нам тои срамоты великия, как случитца нам в чистом поле смерть недобрая» (строки 24—25). Имеется и пропуск таких букв, которые обычно в рукописях бывают надстрочными и при переписывании иногда пропускаются из-за неразборчивости почерка: «славны[и]»; «четверты[и]»; «и[з] града».

¹ В рукописи «к вам».

² После «пятои богатырь» в рукописи написано «Глапит».

³ Обозначение числа в рукописи буквенное.

⁴ В рукописи «слова» повторено.

⁵ В рукописи «бгагатырь».

———

Публикуемый текст — один из лучших вариантов «Сказания». Неясных и явно искаженных мест сравнительно немного. Сюжет развивается стройно, композиция четкая.

Как все тексты «Сказания», данный соединяет былинную фразеологию и некоторые народно-поэтические элементы с деловым языком XVII века. Специфические былинные языковые обороты в данном тексте встречаются чаще, чем в других (за исключением текста № 35), некоторые выдерживаются на всем протяжении текста: «что зговорят богатыри таково слово»; «и зговорит велики кънязь Владимир киевски»; «а сам говорить таково слово»; «и зговорят калики таково слово» и т. д. С другой стороны, встречаем: «Не пригоже вам меня покинуть»; «едут... прямых вестей проведать»; «есть ли отпуск из Царяграда богатырям»; «а таперво нам оставить во Цареграде нельзя!» (о Тугарине), «были мы, государь, без твоего ведома во Цареграде для твоих государевых недругов»; «еще есмы в правде устояли и царское все исполнили»; «отъезду никакого не учинить» и т. п.

Из былинных поэтических элементов довольно часто встречаются постоянные эпитеты: «стольный град Киев», «пированье почетное», «поле чистое», «добрый конь», «палицы булатные», «сильный богатырь», «збруя ратная», «служба верная». Вместе с тем порой вклинивается нетрадиционная для былин лексика. Например, во всем эпизоде с показом цареградских лошадей фигурируют именно лошади, а не кони, и в необычном сочетании «лошади богатырские» (см. строки 88—92).

Ближе всего народному эпосу те места, которые непосредственно заимствованы из былин: пир у князя Владимира (строки 1—3), диалог Ильи Муромца и Идолища (строки 71—74), битва с царьградскими богатырями (строки 112—116).

Данный текст — единственный, который начинается с традиционного в былинах пира. При этом отсутствие его во всех трех других, имеющих начало, текстах (№№ 32, 34, 35) заставляет предполагать в данном варианте привнесение книжника в целях усиления былинных элементов. Но пир «навоселнои» (повторяется в данном тексте в строке 56, встречается и в других текстах) — очевидное переосмысление былинного «и как будет пир на ве́селе». Обычное в эпосе платье «цветное» изменено на «светлое» (строка 40). То же объединение в языке народно-поэтических элементов с книжными видим и в эпизоде обращения Тугариновой матери к царице Елене и Елены к богатырям. Песенное «Не белая лебедь воскликала, восплачетца Тугаринова мать» сочетается с эпитетом царицы Елены — «благоверная» и с выражением «не нанесите на себя клятвы вечныя».

Речь «Сказания» ритмична, местами воспринимается как стихотворная, в особенности в первой части текста. Но весь текст представить в стихотворном виде, как это сделал П. А. Бессонов (Киреевский, IV, стр. 23—38), без значительной и порой насильственной реконструкции не удается.