Былое сквозь думы. Книга 1

Медленно, как загнанная кобыла, приходил я в себя. Перед глазами всё ещё стояли картины кровавого ада, и сердце с болью стучалось о рёбра, как оказалось, такой беззащитной грудной клетки. Не пройдёт и дня, как я превращусь в груду кровавых кусков мяса, разбросанных по джунглям на поживу голодным тварям или приготовленных на съеденье озверевшей толпе. Стоило ли претерпевать все мучения в английском плену, чтобы затем попасть в этот индийский капкан? Даже дикий зверь, перегрызая себе лапу, порой вырывается из мёртвой хватки железных челюстей хитроумной ловушки. Мне же и ценой жизни не дано было избежать клещей фанатичных душителей…

В своё время, представляясь Вождю траппером, я был недалёк от истины. На берегах Онтарио мне действительно приходилось принимать участие в охоте на зверьё и прочих ирокезов с помощью капканов, силков и других хитроумных петель. Да будь у меня сейчас хотя бы обыкновенное лассо, я и то почувствовал бы себя увереннее и смог самостоятельно удавиться задолго до встречи с каменным ножом. Но в пещере было пусто, как в только что сработанном гробу, не считая брошенных за ненадобностью обрывков лиан. Я безо всякой нужды подобрал их и стал распутывать.

Лианы неплохо служат туземцам в качестве верёвок, а при достаточном навыке вполне заменяют их. И я, ещё ничего не решив, машинально начал складывать эти обрывки в единое целое на полу пещеры. Получилась достаточных размеров удавка даже для двоих и, если бы не её порывы, хоть сейчас была бы готова к применению. Крепко поразмыслив, и где-то связав концы лиан между собой, а где-то скрепив их с помощью оторванных от рубахи полос материи, я получил некое подобие желанной верёвки, по длине достаточной более чем для самоубийства. Я вновь приободрился и уже со всей серьёзностью стал проверять прочность каждого узла и крепления. Убедившись, что моя охотничья снасть достаточно прочна, я на её длинном и без узлов конце соорудил петлю и задумался о дальнейшем применении моего орудия. Да, не так-то просто поставить белого человека на колени, особенно если тот почти в бреду! Сделаю я дикарям на праздник подарочек, одно лишь плохо, что с собой никого из них прихватить не удастся.

И тут меня осенило. А почему бы, вспомнив трапперские навыки, не поймать в петлю Рама-Ситу? Если правильно рассчитать месторасположение петли у порога, то учитывая полутьму пещеры и что бывший слуга будет с кувшином в руках и, следовательно, не так внимателен к тому, что лежит под ногами, то вполне можно будет его подсечь, как глупого кролика, с таким расчётом, чтобы при падении он смог надёжно удариться головой о камни стены и на время забыться. Идея была заманчива и достойна моего ума, но риск был настолько велик, а неудача столь трагична, что я боялся и думать об охоте на человека. Но, в конце концов, ведь индиец тот же индеец, а в схватке с последним из могикан белый человек всегда преуспевал. Короче говоря, я вышел на тропу войны, может быть последнюю из моей многострадальной жизни.

Призвав на помощь все свои охотничьи навыки и природную смекалку, я до долей дюйма выверил расположение петли в шаге от порога, пустив свободный конец своей снасти вдоль стены. Лишь полностью уверовав в надёжность ловушки, я, как бы без признаков сознания, кучно разместился на полу, зажав свободный конец лианы в кулаке. С тревожно бьющимся сердцем, я затаился в засаде.

Не долго пришлось мне томиться ожиданием, видимо трапперская деятельность заняла довольно много времени. Но как бы там ни было, за дверью послышался знакомый шум, она приоткрылась, и Рама-Сита вошёл ко мне, держа перед собой кувшин. Я перестал дышать и молил Бога, чтобы индус не остановился у порога, а сделал свой роковой шаг.

И Рама-Сита сделал его. В тот же самый миг я изо всей силы дёрнул за свой конец лианы и вскочил на ноги. Благодарение спасителю, уроки на Онтарио не пропали даром. Петля ловко захлестнула левую ногу индуса, а от моего рывка он потерял равновесие и, падая на бок, скользящим ударом своей хитрой головы испытал прочность каменной стены, как я тактически грамотно и рассчитывал. Стена выдержала, а мой враг оказался на полу в неудобной для тела позе. Я тигром набросился на него и в один момент стянул лианой его руки и ноги, а освобождённую петлю накинул на жилистую шею врага.

Из раны на виске индуса сочилась кровь, но негодяй был жив и скоро пришёл в себя. Так как я намеривался его задушить, то не стал терять времени на оказание первой помощи, а влепив по ненавистной роже несколько пощёчин, веско произнёс:

– Подлый предатель, вот и ты в моих руках. Не вздумай звать на помощь, иначе задавлю, как шелудивого шакала. Но я сохраню тебе подлую жизнь, если поможешь мне выбраться отсюда. Решай скорее.