Былое сквозь думы. Книга 1

Между тем, пятно стало уменьшаться и скоро совсем пропало из виду. Меня вновь окутала кромешная тьма. Кровь стучала в висках. Чей же это был сигнал? От бога или дьявола? Сознание отказывалось воспринять происшедшее. Видимо, с моей головой случилось что-то непоправимое. Значит, дело – труба!

И тут я подскочил от мысли, ударившей по моим мозгам, как конь копытом о дорогу. Именно труба, а вернее – колодец. С той стороны стены должен быть колодец, который в своей нижней части имеет сообщение с водоёмом грота. И если отверстие в стене, в месте их соединения, достаточно широкое, тогда солнце, проходя в полдень над колодцем и отражаясь своими лучами от его дна под определённым углом, вполне может в виде солнечного зайчика достигнуть глаза наблюдателя в гроте. И вполне допустимо, что дно колодца, для улучшения отражения, выложено мрамором или на нём даже укреплена золотая пластина. Вот она, разгадка секретного выхода, о котором упоминал султан нашему Вождю! Я теперь твёрдо знал её – вековую тайну старых махараджей и диких подземелий!

Я стоял в темноте грота, и слёзы радостной надежды струились по моим впалым щекам, а возможность побега так вскружила голову, что она, бедная, забыла о глубине сообщающихся колодцев.

– Человек не рыба, – первое, что я услышал от Вождя, когда поведал друзьям о возможности выбраться из нашей западни относительно целыми. – Человек животное млекопитающееся от сухопутных родителей и на такую глубину забираться без риска для здоровья не может. Это просто часть системы вентиляции и очистки воздуха, – пустился Учитель в научные разъяснения. – Тяжёлый и испорченный воздух, – он почему-то пристально посмотрел на меня, – опускается вниз и, смешиваясь с водой, через колодец выходит наружу, то есть происходит его естественная фильтрация, как в кальяне. Да и в стене, видимо, есть незаметные лабиринты воздуховодов, способствующие газообмену. Ведь, несмотря на нашу активную жизнедеятельность, – он обращался уже не только ко мне, – мы ещё не задохнулись.

– Не трогайте науку, – вскричал Жан. – Лучше умереть вниз головой, чем на коленях перед врагом. Это наша последняя надежда: или выбраться живыми из крепости, или погибнуть, захлебнувшись, но с гордо поднятой головой!

– Уверуем в безграничную милость Господню и будем тогда во здравии возвращены на землю, яко пророк Иона из чрева кита, – поддержал нас отец Доменик.

– Ваши предложения не выдерживают моей критики, – Вождь забегал по пещере, зажав бородёнку в кулак. – Народ не может рисковать моей головой. Он не захочет быть обезглавленным в тяжкую годину испытаний. Положимся на благоразумие англичан.

Мы уже положили на это благоразумие всё, что можно, и Вождь становился для нас чугунным ядром на ноге каторжника.

– Пандит Дада, – задушевно сказал я, плюнув на субординацию, – мы попытаемся бежать, чтобы передать на воле от тебя привет всем, кто пожелает его услышать.

Вождь поблагодарил меня ощетинившимся взглядом и сурово произнёс:

– История нас рассудит в мою пользу, – и с этими словами засел за свои черновики, видимо, с политическими завещаниями.

«Сколько в человеке гордыни, помимо прочего содержания, – соболезнующе подумалось мне. – Не успевает оправляться после потрясения».

– Я ещё не поставил точку в споре, – через время напомнил о себе Вождь, перебираясь поближе к столу. – Если вы так настаиваете на самоубийстве, то обговорим детали.

Мы с головой ушли в напряжённый мыслительный процесс, так как обговаривать, за неимением деталей, было нечего. Индусы, как физически здоровые люди, отправились определять на слух оставшийся англичанам объём работ. Перси привычно заслонился от мира карманной Библией, а мы всё продолжали напрягаться в поисках наилучшего выхода. Наконец, Жан, не выдержав никчемного безделья, грубо сказал Вождю:

– Думать нечего, мы решаемся на побег, а вы продолжайте свои тягостные раздумья, как шакал над невзначай съеденной верёвкой.

– Именно верёвкой, – тут же вскричал тот в радостном озарении. – И только верёвкой, друзья мои! Необходимо выбрать добровольца-ныряльщика, который смог бы протащить эту самую верёвку через всю водную преграду. Тогда любой из нас сможет по этой путеводной нити добраться до отверстия в стене и всплыть в колодце, как обычный продукт жизнедеятельности. Тем более что с верёвкой у нас проблемы нет!

Вот так Вождь и подал гениальную идею. Мы вновь сгрудились вокруг стола и принялись обсуждать это предложение. Все сошлись на мысли, что при помощи верёвки побег может обойтись малой кровью, то есть с сохранением нашего золотишка. Дело оставалось за добровольцем.

– Сердар, – услышал я за спиной голос Рама-Ситы, – я часть своей юности провёл в Сальцете и, как все индусы, живущие на побережье океана, был превосходным пловцом-ныряльщиком. Я занимался добычей жемчуга, и хоть обычное погружение не превышает пятидесяти футов, всё же позвольте мне первому проложить путь на свободу.