Быть здесь – уже чудо. Жизнь Паулы Модерзон-Беккер

Официальная версия, та, которую указывают в каталогах, гласит, что эти фотографии сделала Герма, сестра Паулы. Но в этом случае придется предположить, что у молодой гувернантки в 1906 году был фотоаппарат – невероятная роскошь. Некоторые думают, что фотографии сделал Вернер Зомбарт, бородатый социолог, с которым Паула познакомилась у Гауптмана в январе 1906 года и который, время от времени навещая ее в Париже, мог стать ее любовником. Почему бы тогда и не тот болгарин? Паула написала прекрасный портрет Зомбарта, а не прекрасного болгарина – его лица мы не знаем…

А еще эти фотографии мог просто сделать Отто. Но и тут мне сложно представить, что эта пара в вечных любовных терзаниях спокойно снимает такие откровенные кадры.

Сохранились ее снимки, отпечатки на серебряной пластине, сделанные летом 1906 года. Она, настоящая, ее острая грудь, большой живот, округлые плечи, легкая улыбка и темный янтарь на белой коже.

⁂

Третьего сентября 1906 года Отто снова предпринял попытку забрать жену из Парижа: «Дорогой Отто. Ты скоро приедешь. Но я должна тебя просить: сжалься над собой и надо мной, избавь нас от этого испытания. Оставь меня, Отто. Я не хочу, чтобы ты был моим мужем. Не хочу. Прими это. Перестань терзать себя. Отпусти прошлое. Я прошу тебя, устрой жизнь так, как подсказывают твои желания и стремления. Если тебе всё еще нравятся мои картины, пожалуйста, выбери, какие ты хочешь себе оставить. И не пытайся больше вернуть то, что было. Это только продлит муку. Я должна снова – в последний раз! – попросить у тебя денег. Вышли, пожалуйста, пятьсот марок. Я сейчас уезжаю за город, поэтому отправь их, пожалуйста, Б. Хётгеру, дом 108 по улице Вожирар. Я собираюсь позаботиться о том, чтобы обеспечить свое существование. Благодарю тебя за всё хорошее, что ты мне дал, – больше я ничего не могу сделать. Твоя Паула Модерзон».

Девятое сентября, новое письмо: «Дорогой Отто. Я написала то грубое и резкое письмо от громадной досады. В Базеле я узнала, что ты ничего не сказал маме о причинах наших разногласий, хотя должен был. А потом из писем Курта я узнала, что ты перекладываешь ответственность за свою нервозность на мои плечи, но уж это никак не моя вина. Ты же рассказывал мне, что твой медовый месяц с Эленой прошел похожим образом. Я не хотела от тебя детей, но это было временно, я нетвердо стояла на ногах. В том письме выплеснулось мое возмущение твоими обвинениями. Мне жаль, что я его написала. Если ты не бросил меня окончательно, скорее приезжай, и мы попробуем сойтись вновь. Тебе покажется странной перемена моего настроения. Просто я, несчастное человеческое существо, не знаю, по какой дороге мне идти. Всё это обрушилось на меня, и я, несмотря ни на что, не чувствую своей вины за это. Я не хочу мучить никого из вас».

Шестнадцатое сентября. Паула и Отто погружены в обсуждение практических вопросов ночевки. Может, ей снять ему комнату? Или лучше мастерскую? Собирается ли он выслать заранее постельное белье, и если да, пусть заодно пошлет ее любимое теплое одеяло, в клетку.

Модерзон-Беккеры проведут в Париже шесть месяцев. Так или иначе, но в марте 1907 года Паула забеременела.

⁂

В ноябре 1906-го одна из картин Паулы (наверное, это была «Девочка в черной шляпе») экспонировалась в Музее искусств Бремена в составе групповой выставки. Ее мать, которая никогда не упускала возможности сказать, что не выносит этот портрет, посылает Пауле две вырезки из газет: «Триумф!» Густав Паули, директор музея, вспоминает, как плохо встретили в 1899 году эту «невероятно одаренную» художницу с «небывалым чувством цвета». Он также выражает опасение, что ее «серьезный и мощный» талант могут вновь осмеять, потому что «в ней нет практически ничего, что нравится неискушенному зрителю ‹…›. Если кто-то вознамерится назвать „Голову девочки“ уродливой и грубо выразить свое презрение, он может гарантированно рассчитывать на поддержку изрядного числа читателей».

Эта рецензия принесла Пауле удовлетворение, но не радость. Паула пишет своей сестре Милли – более буржуазной, более верующей, более замужней – и объясняет, что настоящая радость скрытна и таится в одиночестве… выражает сожаление, что не знает, как рассказать Милли о своем творчестве… ворчит на Милли за то, что та желает ей сына, хотя они родились девочками, и славными… описывает безделушки, два чудесных старых гребня и пару обувных застежек, которые она купила на присланные деньги… Отто? «Мужчина в любви трогателен». «Я буду признательна ему за любовь, которая мне дарована, если сохраню здоровье и не умру слишком молодой».

На тридцать первый день рождения Паула получила от Милли золотую монетку и брошь; от матери – браслет; от Элсбет – рисунок мельника с картошкой; от Отто – белую шаль и книгу о фаюмских портретах. А мадам Гауптман в знак примирения прислала ей из Судет огромный пирог в сахарной глазури. Кроме того, Гауптманы решают навестить воссоединившуюся пару в Париже.

Паула пишет Рильке: «В последние месяцы в Париже я ничего не делаю. Боюсь, я еще не скоро кем-то стану».